Михаил КЛИКИН

      Пять человек в шлемах и бронежилетах стояли на лестнице перед тонкой фанерной дверью.
      Семеро с автоматами в руках стерегли окна.
      Три снайпера расположились на крыше.
      Двадцать четыре бойца перекрыли щитами ближайшие улицы.
      А в темном дворике возле пустой парковки притаился за мусорными бакам черный бронированный фургон без номеров…
      «Внимание!» - Один из пяти – тот, что был первым, - поднял руку над головой.
      Где-то далеко завывала сирена – сквозь ночной город по своим делам ехала полиция.
      «Тихо!» - Один из пяти приложил палец к губам. – «Ближе!» - Тени на лестнице шевельнулись и слились в одну тень.
      Маленький отель спал. Даже управляющий дремал в своей каморке перед немым телевизом, не подозревая о том, что сейчас произойдет – и что уже происходит.
      - Входим!
      Дверь треснула и распахнулась, далеко отлетевший замок разбил оконное стекло.
      - Никому не двигаться! – Пять человек в шлемах и бронежилетах ввалились в черный проем. - Всем оставаться на местах! – Лучи фонарей запрыгали по стенам и мебели, скрестились на кровати, где, оглушенные внезапным пробуждением и ужасом, ворочались мужчина и женщина.
      - Где ребенок?! – заорал на них человек в шлеме и бронежилете. – Где?!!
      Удар приклада сбил мужчину с постели. Кровь брызнула на сползающее одеяло.
      - Где ребенок, Азей?!
      Яркие красные точки плясали на разбитом лице мужчины.
      Он зажмурился и высоко поднял руки.
      - Не нужно было этого делать, Азей, - тихо сказала женщина, прячась за простыней. – Я предупреждала.
      - Заткнись! – заорали на нее из-под шлемов.
      А мужчина улыбнулся и выплюнул сломанный зуб. Ему уже не было страшно: он думал о ребенке. Вспоминал его.
      
      
      - Папа, отвези меня к динозаврам!
      - Даже не знаю, сынок. Боюсь, в этом году мы не успеем… Не сможем… Давай попробуем в следующем? А? Что насчет следующего года?
      - Это до-олго-о.
      - Придется подождать…
      Дивею тогда исполнилось пять лет. Он был умный мальчик, хорошо рисовал, самостоятельно читал и очень любил древних ящеров.
      - Папа, там есть настоящий череп аллозавра! И полный скелет трицератопса!
      - Да-да, сынок. Я видел рекламу…
      Ох уж эта реклама! Её включали два раза в год – в начале лета и перед Рождеством – в ту самую пору, когда родители гадают, куда бы свозить своих чад, вдруг освободившихся от школ и садов. В музей? В парк аттракционов? В кемпинговый приозерный лагерь?
      - Папа, я хочу в Динолэнд!
      Он отвел глаза и вздохнул.
      До Бейрнеса, где расположился Динолэнд, всего сто пятьдесят миль – вроде бы, совсем рядом. Кажется: пакуй чемодан, садись в машину – и вперед, пока ящеры ждут, пока они не перебрались куда подальше. Там есть череп аллозавра, скелет трицератопса, сотня механических моделей, облаченных в пластиковые шкуры, и даже парочка самых настоящих компсогнатов, которых можно покормить мясом и жуками.
      - Ты же знаешь, сынок, мы не можем просто так взять и уехать. Нам надо получить разрешение надзорного комитета…
      «И врачей» - хотел добавить он. Но промолчал.
      
      
      Азей и его жена Милена не могли иметь детей. Этот приговор впервые прозвучал четырнадцать лет тому назад – старенький профессор, поправляя очки тонким, похожим на сломанную палочку пальцем, извинялся перед молодой парой, словно это была его вина, что наука, которая научилась оживлять динозавров, не способна дать жизнь ребенку.
      - Наверное вам могли бы помочь, - тихо говорил профессор, глядя куда-то в сторону, - но не я, не здесь, и не бесплатно.
      Там, где жили Азей и Милена, медики умели только лечить простуды, резать аппендицит и штопать огнестрельные раны.
      - Вам нужны деньги, - говорил профессор чуть слышно. – Очень много денег…
      Но он ошибался.
      Шесть лет Азей вкалывал без выходных и отпусков, пытаясь собрать нужную сумму, но не скопил и десятой её части.
      А потом его дядя Баташ, давно уехавший за границу, прислал маленькую листовку, на которой был нарисован зеленый лист и красный крест. К листовке прилагалась анкета – Азей с Миленой заполнили её, переводя незнакомые иностранные слова с помощью старого компьютера, собранного из найденных на свалке запчастей.
      Ровно через год в халупу Азея и Милены вошли две улыбчивые чернокожие женщины. Они протянули свои документы с печатью в виде креста и листика.
      - Разрешение Фонда получено, - сказала одна из них. – Вы можете переезжать.
      
      
      На переезд в незнакомую страну, где жили беспечные и богатые люди, ушли все деньги, заработанные Азеем. Но он ничуть об этом не жалел – ведь теперь у них появился шанс родить ребенка. Над новоиспеченными счастливыми гражданами взяли шефство люди с нашивками в виде красного креста и зеленого листика. Люди эти искренне хотели помочь, и, кажется, не было дня, когда они не навестили бы маленькую, но чистую и уютную квартирку подопечных.
      - Договор на двенадцати листах. Чистая формальность. Его подписывают все…
      - Пожалуйста, приложение к дополнительному соглашению. Подпись нужна здесь… И еще здесь – чуть ниже…
      - Фонд взял на себя большую часть расходов, связанных с медицинским обследованием… Вот отчет – ознакомьтесь и подтвердите согласие на нашу помощь… Но сделать это надо поскорей… Спасибо!
      Как же они все радовались, когда Милена забеременела! Как танцевал холостой и бездетный дядя Баташ! Какие подарки несли представители Фонда! И как плакал Азеей, не веря своему счастью…
      Через четыре месяца Милену положили в клинику. Представители Фонда теперь появлялись редко – они свое дело сделали, дальше всё зависело от врачей. Азей волновался: почему его жена госпитализирована? что с ребенком? когда её выпишут? Врачам некогда было отвечать на его вопросы. Ему только сказали, что всё идет нормально, что все беременные, поступившие в клинику через Фонд, находятся на особом режиме.
      А за два месяца до предполагаемой даты родов Азея перестали пускать к жене. Он звонил ей каждый день – она скучала, но у нее всё было хорошо. Он спрашивал, видела ли она малыша на ультразвуковом исследовании. Она говорила, что ей ничего не показывают. Он хотел знать, кто у них будет – мальчик или девочка. Она отвечала, что врачи ничего не говорят.
      А потом ей вдруг сделали кесарово – просто однажды отвезли в операционную и под общим наркозом достали ребенка. Уже потом объяснили, что иначе было нельзя – плод большой, ждать срока опасно.
      Так появился их долгожданный мальчик – Дивей.
      И всё было хорошо – быстро окрепший малыш рос и радовал родителей: уже в год он крепко стоял на ногах, в два – показывал все буквы алфавита, в три – умел считать на пальцах.
      Но потом счастье кончилось – в четыре года Дивею поставили страшный диагноз.
      Жить малышу оставалось год или полтора – так говорили врачи.
      Однако они ошиблись.
      Измученный болезнью Дивей всё же встретил шестой день рождения – возможно, только потому, что очень ждал поездку в Динолэнд, однажды обещанную отцом.
      
      
      - Папа, у меня завтра день рождения?
      - Да, сынок.
      Азей сидел на краю детской кроватки, держа в пальцах прозрачную невесомую руку Дивея.
      - И ты отвезешь меня к динозаврам? Ты же обещал, я помню.
      - Я тоже помню, сынок.
      - Значит, завтра мы поедем? – Малыш улыбнулся. - Я видел рекламу! Динолэнд вернулся. Он всегда возвращается.
      - Да, сынок… - Отец отвел глаза. - Он вернулся… Пожалуйста, спи… Завтра будет твой день…
      
      
      Ему не пришлось долго думать – у него был целый год, чтобы все решить заранее.
      - Куда ты? – спросила жена, наблюдая, как он собирает вещи.
      - Ты знаешь.
      - Это может убить его.
      - По-крайней мере, он умрет счастливый.
      - А надзорный комитет?
      - Плевать на них.
      - Но если мы уедем из города без разрешения, нас арестуют. И, возможно, депортируют.
      - Пускай.
      - Так нельзя, Азей.
      - Ты знаешь, я пытался все решить по закону. Двенадцать прошений за последний год. И двенадцать отказов. Фонд запрещает нам посещать Бейрнес, и настоятельно рекомендует не выезжать за границы города.
      - Значит, у них есть на то причины.
      - А у меня есть причина нарушить их чертов запрет!
      Он хлопнул по столу ладонью, и испугался, что разбудит ребенка. Осекся, обернулся на прикрытую дверь.
      - Завтра его день рождения. Наверное, последний. Нам никогда не собрать денег на операцию. Но мы хотя бы можем исполнить его желание…
      
      
      Они выехали рано утром и уже к обеду были в пригороде Бейрнеса. Хозяин мотеля проводил их до номера, отпер дверь и передал ключи.
      - Приехали в Динолэнд? – угадал он.
      - Да.
      Азей взял сонного Дивея на руки, чтобы перенести из машины в комнату.
      - Там есть череп аллозавра, - тихо сказал мальчик новому знакомому.
      - И парочка живых компсогнатов, - подмигнул ему хозяин. – Говорят, их выводят из крокодильих яиц. Жду не дождусь, когда из инкубатора вылезет карнозавр.
      - Это было бы здорово, - улыбнулся малыш…
      Обедали они в тишине. На десерт у Дивея были разноцветные таблетки – целая горсть.
      - Как ты себя чувствуешь, сынок? – спросила Милена.
      - Хорошо, мама. Когда мы пойдем к динозаврам?
      - Сейчас тебе надо поспать.
      - Но я спал всю дорогу!
      - Хотя бы просто полежи в кровати с закрытыми глазами. – Она повернулась к мужу. – Как думаешь, как скоро они спохватятся и начнут нас искать?
      - Они ничего не узнают, - тихо ответил Азей. – Я сказал соседям, что мы отправились на барбекю к озеру. Туда-то нам разрешено ездить.
      
      
      Пока сын спал в соседней комнате, родители успели подготовить сюрприз: выставили на стол торт с шестью свечами, достали из багажника полуметрового робота-динозавра, подключились к беспроводной сети мотеля, чтобы любимого и единственного племянника мог поздравить дядя Баташ.
      - А вы разве не дома? – удивился тот. – Неужели разрешение получили?
      - Просто приехали к динозаврам, - немного невпопад ответил Азей и, велев ждать скорого звонка, отключился.
      Ждать, действительно, пришлось недолго – через двадцать минут Дивей проснулся и сразу запросился в Динолэнд. Он даже торт отказался пробовать, только задул свечи.
      - Ладно, - легко согласился Азей. – У нас еще вечер впереди. Тогда и отпразднуем, как следует.
      
      
      Динолэнд располагался за городом, в парковой зоне на берегу реки. Его огромный надувной купол, похожий на скорлупу, был виден издалека. Но чудеса начинались уже на подъездах – парковку стерегли диплодоки-шлагбаумы, в парке среди вязов и кленов высились гигантские папоротники и хвощи, у причала среди лодок и катамаранов качался на волнах оседланный ихтиозавр, над головами посетителей скользили радиоуправляемые птеродактили. Человеческая речь, детские визги и крики вторили рыку древних ящеров и стрёкоту доисторических насекомых, запах горячей карамели и попкорна смешивался с вонью болот и серных источников. Продавцы в костюмах ящеров предлагали гипсовые кости, пластиковые яйца и бумажные крылья.
      - Поучаствуйте в охоте на стегозавра! – неслось из громкоговорителей. – Не пропустите скачки эрреразавров! Померяйтесь силой с малышом трицерапторсом!
      - Спасибо, папа, - по-взрослому серьезно сказал Дивей. – Это мой лучший день рождения.
      В царстве динозавров они провели четыре часа – наверное, это было слишком много для больного ребенка, но ни у матери, ни у отца не хватало духу сказать ему, что экскурсию пора заканчивать.
      Они посмотрели череп аллозавра – это было интересно.
      Они скатились по спине амфицелии – от этого захватывало дух.
      Они покормили живых компсогнатов жуками и мясом – это оказалось весело.
      Они много чего успели сделать, и много где побывать – но не обошли и половины Динолэнда.
      Азей смотрел на счастливого сына, и ему хотелось рыдать.
      Он чувствовал, что завтра болезнь убьет малыша.
      Он молился, чтобы агония была не слишком долгой.
      
      
      Они уже собирались уезжать, когда к машине подошел охранник.
      - Вы разве не останетесь на вечернее шоу? – спросил он. - Оно начнется меньше чем через час.
      - Малышу надо отдохнуть, - сказал Азей и отвернулся.
      - Понимаю, - кивнул охранник. – Однако, уж извините мою навязчивость, шоу стоит того, чтобы немного подождать. Лазеры, проекции и фейерверк – только один раз в неделю – и сегодня тот самый день.
      - Папа? – тихо позвал Дивей.
      - Нам надо домой, - сказала жена.
      - Лазерные ящеры шагают среди деревьев, в небе взрываются звезды, а с земли пышут вулканы. - Охранник поцокал языком. – Шоу называется «Гибель великанов». Я всем предлагаю остаться, и никто еще не пожалел.
      - Папа, я хочу посмотреть.
      - Но уже поздно, малыш, - сказала Милена.
      - Уже поздно, - согласился Азей.
      - Всего-то полчаса подождать.
      - Папа… Мама…
      Они посмотрели на ребенка. Переглянулись.
      - Ну ладно, - сказала мать.
      - Хорошо, - сказал отец.
      - Но при одном условии, - строго добавила Милена, - ты сейчас отдохнешь в машине. Как следует поешь. Выпьешь лекарства.
      - Да, мама, да! Спасибо!
      - Вот и отлично, - улыбнулся охранник. – Если хотите, я могу показать место, откуда всё будет видно.
      
      
      Место, предложенное охранником, действительно оказалось удачным – высокое, открытое, ровное. Отсюда был виден почти весь парк, и реку хорошо было видно, и небо. Азей нашел свободную лавочку, попросил соседей придержать местечко для его больного сына. Незнакомые женщины улыбнулись ему как родному:
      - Конечно, возвращайтесь, садитесь.
      Он поспешил назад.
      Уже темнело. На аллее включились фонари, на тротуаре вытянулись тени. Навстречу шли люди – из света в полумрак и опять на свет - многие с детьми и почти все – только с одним ребенком. Азей вспомнил своих родителей, своих братьев и сестер – их семья была многодетной, так было принято на родине. А здесь всё иначе…
      Он так задумался, что не заметил идущего навстречу малыша, наткнулся на него и сбил с ног. Ребенок заплакал – так знакомо, что у Азея сердце сжалось.
      - Извини меня, пожалуйста, - он присел перед малышом, заглянул в его личико – и опешил.
      - Дивей? А где мама? Как ты сюда попал?!
      Ребенок, кажется, испугался его.
      - Ну что ты, - Азей хотел его обнять, но вдруг заметил кое-что странное.
      - А что это за одежда на тебе, малыш? Ты когда переоделся?
      Над ними встал кто-то.
      - Отойдите, пожалуйста, или я позову полицию.
      Незнакомая пожилая женщина, поджав губы, строго смотрела на Азея.
      - Вы всё не так поняли, - смущенный мужчина поднялся, отряхнул колени. Чопорная дама тут же отодвинула его, встала между ним и ребенком.
      - Эстон, малыш, этот дядя тебя обидел?
      - Что? – теперь Азей возмутился. – Какой Эстон?! Это мой Дивей!
      Ребенок обнял ноги женщины. Он, явно, был напуган.
      - Постойте… Эстон?.. Это какое-то недоразумение… - Азей растерялся. – Этот мальчик так похож на моего сына… Просто удивительно… Как две капли…
      - Уходите, - сухо сказала женщина. – Вы пугаете ребенка.
      - Да, конечно… - Азей попятился, не сводя глаз с малыша. – Извините…
      Сходство было поразительное. Если бы у Дивея был брат-близнец, то он, наверное, выглядел бы именно так.
      - Подождите! Сколько лет вашему малышу?!
      Но женщина не удостоила незнакомца ответом. Она уходила, дергая ребенка за руку каждый раз, когда тот пытался оглянуться.
      - Старая стерва, - буркнул кто-то за спиной Азея. – Боюсь её больше, чем хозяек. А ребенку шесть. Как раз сегодня исполнилось…
      
      
      Эстон жил в богатой семье. Его родители занимались архитектурой и дизайном, но это было дело для души. Основной же доход семья получала, эксплуатируя капиталы своих дальновидных предков – лет сто назад они удачно вложились в несколько кампаний, занимающихся производством продуктов питания, а потом деньги начали делать деньги. Теперь вроде и Динолэнд какой-то частью принадлежал этому семейству – потому для Эстона все двери здесь были открыты.
      - У него здесь даже собственная беседка есть, откуда он смотрит лазерное представление.
      Все это рассказал Азею словоохотливый Сонан Ротич – темнокожий водитель, сорок пять лет работающий на семью Фейт.
      - Эстон Фейт – самый счастливый ребенок в городе, - ухмыляясь, добавил Сонан. – Только он об этом не подозревает.
      - А эта женщина – его бабушка?
      - Нянька, - Сонан помотал головой и фыркнул. – Она в семье всего-то шесть лет, а ведет себя, словно всем заправляет.
      - Получается, она появилась сразу, как родился ребенок?
      - Родился? – Сонан опять фыркнул. – Можно, конечно, и так сказать. Только Лара и Хлоя его не рожали. Во-первых, у Лары по женской части проблемы. А Хлоя рожать отказалась – она как бы мужик. А во-вторых, рожать самому сейчас не модно. Ну, в таких семьях… Понимаешь?
      Азей кивнул.
      - Его усыновили, - сказал он.
      - Да. Выложили кучу бабок за это. Они сами подбирали пару по анкетам Фонда. Выбрали каких-то неудачников из третьего мира, оплатили их лечение. Прошло какое-то время, и – вуаля! – в семье появился новорожденный Эстон!.. Эй, парень! Эй! Ты куда?!
      Темнокожий Сонан вскинул руку, словно хотел поймать убегающего прочь собеседника.
      - Вот чудак…
      Азей, ничего не слыша, не разбирая дороги, несся по аллее – из света в тень, из тени в свет. Люди шарахались от него, словно от хищного динозавра, ищущего в ночи добычу.
      Высоко в небе скрестились лучи лазеров, в черную речную гладь вонзились лучи прожекторов – шоу начиналось.
      
      
      Азей ударился о машину, распахнул дверь.
      Испуганная жена смотрела на него.
      - Ты носила двойню! – Он сам не понимал, вопрос это или утверждение. – Ты носила двойню!
      Она что-то говорила ему, он не слышал.
      - Ты носила двойню! Они всегда нам врали! Ничего не показывали!
      Жена закричала, ударила его в грудь кулаками. У нее было некрасивое напряженное лицо.
      - Они лечили нас, чтобы использовать! Ты понимаешь?! Ты слышишь?!
      Он вдруг понял – прочитал по губам – что она кричит ему то же самое: «Ты слышишь?! Слышишь?!»
      Он словно очнулся, отстранился. Заметил слёзы на её глазах.
      Милена колотила его, била изо всех сил:
      - Где ты был?! Слышишь?! Где ты был?!
      Он обмер. Спросил чуть слышно:
      - Где Дивей? – и тут же увидел его.
      Бледный малыш лежал на заднем диване. Голова его была запрокинута. Тонкая прозрачная рука свисала до пола, залитого рвотой.
      - Где ты был… - Милена упала на колени, а он всё смотрел и смотрел на малыша – на своего несчастного, замученного бесполезными лекарствами ребенка, который мог бы еще жить и жить, если бы Фонд или какие-нибудь Фейты поделились крохотной частью своего состояния…
      Рот малыша открылся.
      Дивей захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть. Пальчики его сжались, рука дернулась…
      Эта была агония. Сколько она могла продолжаться?!
      - Стой здесь! – рявнул Азей жене. Он вытащил ребенка из машины, обернул его попавшим под руку полотенцем и бросился бежать – назад, во тьму, туда, где сейчас веселилась толпа, восторженными криками встречая поднимающихся из воды лазерных динозавров и приближающийся звездопад.
      Азей молился, чтобы агония его ребенка длилась как можно дольше…
      
      
      Он вернулся к машине через шесть минут.
      Он сделал всё, что было нужно, - в темноте это оказалось несложно, тем более, что все вокруг пялились на рисуемые лазерами картины.
      - Едем! – Он затолкал убитую горем жену на задний диван, сунул ей в руки ворочающийся хрипящий свёрток. – Быстрей! Быстрей!
      Диплодок-шлагбаум высоко поднял голову, выпуская автомобиль со стоянки. Удивлённый охранник помахал им вслед – первый раз за всю его службу здесь кто-то уехал, не досмотрев шоу и до середины.
      - Куда ты так гонишь? – спросила плачущая Милена, прижимая к себе бьющегося в агонии малыша. – В больницу? Это бесполезно. Ты все деньги спустил на динозавров.
      Она развернула полотенце, обняла мучительно кричащего сына, удивляясь его силе – он же только что был без сознания! Вытерла рукой пену с его рта – но где рвота? Прижалась губами к его горячему лбу – а ведь недавно он был совсем холодный.
      Только через минуту Милена поняла, что это не их ребенок.
      - Что ты сделал?
      Где-то рядом взвыла сирена.
      - То, что был должен.
      Мимо них пронесся сверкающий маячками воющий автомобиль.
      Это была не полиция. Это была скорая помощь.
      
      
      Они вернулись в мотель, но лишь на пару минут, чтобы взять кое-какие вещи. Оставаться на месте им было нельзя – так решил Азей.
      Три дня колесили они по округе, стараясь не уезжать от города далеко, питаясь в придорожных забегаловках, ночуя в дешевых гостиницах. Азей всё объяснил Милене, а она поговорила с маленьким заложником, так похожим на их сына. Мальчик на удивление спокойно отнесся к похищению – кажется, он воспринимал его как увлекательное приключение. Лишь иногда Эстон начинал хныкать, вспоминая свою семью. Но Милена быстро успокаивала и отвлекала его…
      А потом их нашли.
      
      
      - Где ребенок?! – Орал на него человек в глухом шлеме. - Где?!
      Азей пальцем потрогал острый обломок зуба, сплюнул кровь. Ответил, спокойно глядя в направленное на него черное дуло.
      - В соседней комнате. Спит.
      Два автоматчика тут же кинулись к прикрытой двери.
      - Не будите его так, - попросил Азей. И, помолчав, добавил:
      - Это же наш ребенок. Вы знаете это.
      Его опять ударили прикладом, и на этот раз он потерял сознание.
      
      
      Милена, Азей и Дивей могли стать героями сотен репортажей. Их история ошеломила бы простых людей. А уж как вцепились бы в тему журналисты и независимые сетевые писаки! Возможно, про Азея, Милену и их детей сняли бы фильм. Может быть даже их имена стали бы нарицательными.
      Но ничего не случилось. Милену и Азея даже не судили. Их просто выдворили из страны – тихо и быстро.
      И Азей знал – почему.
      - Мы не одни такие, - шептал он жене на ухо, сидя в зале ожидания аэропорта и открыто наблюдая за тремя соглядатаями в коротких серых пальто. – Фонд работает по всему миру. У него на примете тысячи семей-инкубаторов или даже сотни тысяч. Их вытаскивают из нищеты, из беды, позволяют жить здесь - но в качестве платы Фонд забирает их детей. Фонду не нужна огласка. Меня уже предупредили, что я должен молчать. Тебя тоже запугивали…
      - Что же ты наделал, - прошептала Милена, не слыша мужа. –Ненавижу тебя.
      В старой кожаной сумке глухо зазвонил телефон. Азей расстегнул молнию, достал его, прочитал имя на потертом экране.
      - Брат звонит.
      Милене было всё равно.
      - Да? – сказал Азей в телефон, с удовольствием наблюдая, как зашевелились встревоженные согладатаи.
      Две минуты он ничего не говорил, только слушал. С каждой секундой лицо его светлело.
      - Спасибо, брат, - ответил он наконец и повернулся к Милене.
      - Он жив. Ты понимаешь? Слышишь меня? Наш Дивей жив! Я сделал всё верно! Нянька не поняла, что я подменил малышей. Она просто испугалась, увидев агонию ребенка. А болтун водитель запомнил диагноз, который я ему назвал. Они успели, они не жалели денег, думая, что помогают Эстону. Его прооперировали сразу же. Он лежал в лучшей клинике. С ним работали лучшие врачи. А когда подмена обнаружилась, было уже поздно что-то менять…
      Азей заплакал.
      Согладатаи перешептывались, переглядывались, не зная, как им реагировать на происходящее. Они должны были просто сопроводить пару до самолёта, убедиться, что те сели на рейс. Но сейчас происходило что-то странное.
      Азей встал, кулаком размазал слёзы по лицу.
      - Слышите, Вы, динозавры! – зло обратился он к залу. Соглядатаи медленно направились к нему. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего – но разве что-то могло сейчас напугать Азея?
      - Вы вымираете! - объявил он. – И вы ищете свежую кровь, чтобы продлить свою жизнь. Только все это бесполезно!
      Согладатаи вцепились в него, потащили вниз. Он сопротивлялся, продолжая кричать.
      - Вы забираете наших детей, потому что не можете иметь своих. Но это не поможет, потому что вы делаете их такими же, как вы сами!
      Ему закрыли рот - он укусил чужую ладонь, разорвал кожу острым обломком зуба.
      - Вы динозавры! Динозавры!
      Десятки лиц были сейчас обращены к нему. Недоумевающих, смеющихся, напуганных – разных.
      - Вы все умрете, – равнодушно объявил Азей и, отталкивая пыхтящих соглядатаев, полез со скамьи. – Вы уже умираете…
      Он сел на пол, закрыл голову руками, не обращая внимания на сыплющиеся удары. Он улыбался, вспоминая своего сына, и последний день, который они провели вместе.
      Вместе с динозаврами.
      Азей верил, что скоро он вернется сюда. Вернется – и заберет своего сына.
      Чего бы это ему ни стоило…