Михаил Кликин
|
отрывок
“Большое дерево вырастает из маленького зернышка,
Глава 1 С чего все это началось? С рекламных листовок, брошенных в почтовый ящик? С корявых цветастых слоганов? С кричащих фраз, отпечатанных на бумаге? “...Два часа бесплатного подключения! Самые низкие расценки! Более ста тысяч компьютерных персонажей! Две тысячи игроков! Незабываемые ощущения! Реальные приключения в нереальном!..” До этого была реклама по ящику. Сообщения в новостях. Споры медиков, социологов, политиков. Круглые столы и ток-шоу. Люди боялись. Они были против. “Хирургическое вмешательство в мозг может повлечь за собой развитие новообразований, злокачественных опухолей. Нейроконтактер не прошел достаточных испытаний и не может быть допущен в массы. Страшно подумать, к чему приведет повсеместное использование подобного устройства!..” “Применение этой технологии может быть оправдано лишь в исключительных случаях, но уж никак не с целью развлечения...” “Не забывайте про психику. Уже сейчас мы наблюдаем катастрофический рост психических отклонений. Подумайте о нашихдетях, о подростках. О будущем нации. О человечестве в целом...” “Человек станет рабом сети. Рабом несуществующего...“ “Эскейпизм - уход от действительности...” Сначала виртуальные миры были развлечением для богатых. Но цены падали. Техника дешевела. В больницах спешно создавались центры по вживлению нейроконтактеров. Стало модным ходить с пластмассовой коробочкой на виске. Все больше людей выступало “за”. “Дайте нам свободу! Нам надоели законы! Мы хотим жить, а не существовать...” “Это же игра. Всего лишь игра. Не стоит думать, что мы потеряли ориентацию в реальном и виртуальном. Что мы не видим разницы. Это не так. Вы же не спутаете сон с явью. Там одно, здесь совсем другое...” С чего все это началось? С первой модели нейроконтактера? С создания глобальной сети? С изобретения компьютера? Микросхем? Полупроводников?.. Что же было началом? Быть может, появление человека - Человека Разумного?.. Для Глеба все началось с того дня, когда он взял неделю отгулов. - Собираюсь сегодня в больницу сходить, - сказал он товарищам по работе. - А деньги откуда? - спросили у него, понимая, для чего он туда идет и слегка завидуя. - Накопил. Продал кое-чего. На операцию хватит, я уже и договор подписал... Была ранняя бестолковая весна. Днем, под лучами солнца, улицы расползались слякотью, а за ночь все снова промерзало. Погода менялась несколько раз на дню. Ветер, казалось, сам не знал, откуда же ему дуть сегодня. То и дело на солнце набегали низкие тучи, но через пару часов они незаметно исчезали, и небо вновь сияло чистотой. С крыш сбрасывали снег, и вдоль фасадов домов, отмечая опасную зону, тянулись канаты ограждений с красными лоскутами флажков. Глеб шел вдоль гирлянды трепещущих тряпок и размышлял. Он слышал, что иногда охотники, участвующие в облаве на волков, загоняют хищников, отделяя участок леса с помощью подобных алых флажков, и что звери якобы не могут преодолеть ничтожное ограждение из ярких тряпиц. Почему? Что им мешает? Что видят волки в развевающихся флажках? А куда загоняют его? И кто? Не дворники же на крышах? Он улыбался, задирал голову и разглядывал высящиеся серые параллелепипеды домов. Иногда он трогал висок, то место черепа, куда скоро будет вживлена маленькая пластмассовая коробочка с частой гребенкой контактов... С карнизов падали сосульки, разбивались о землю, брызгали в стороны острыми хрустальными осколками. И таяли, лежа в грязном месиве. 1 - Эй, парень! Тебе не кажется, что у тебя слишком длинный нос? Глеб обернулся на голос. В нескольких метрах от него, вызывающе поставив одну ногу на деревянную скамью, стоял длинноволосый бородатый крепыш, фигурой напоминающий слегка уменьшенную копию Кинг-Конга. Левую руку он держал на рукояти меча, кулаком правой упирался в бок. - Зато у тебя нос, словно картофелина, - ответил Глеб, чувствуя, как обмирает сердце. Многочисленные посетители замызганной пивнушки заулюлюкали, с интересом ожидая дальнейшего развития событий. - Ха! - выдохнул Кинг-Конг и качнул головой в сторону двери. - Пойдем, поговорим. -Пойдем! Они вышли из душного бара на улицу. Большая часть посетителей вывалилась из дверей следом за ними. Пекло полуденное солнце. Небольшая деревенька, стоящая под самыми стенами Города подернулась колышущейся дымкой раскаленного пыльного воздуха. Деревья задыхались под слоем пыли, налипшей на листьях, бывших когда-то зелеными. Глеб и крепыш встали на дороге друг напротив друга, не отходя далеко от бревенчатой пивнушки, над входом которой висела на цепях пустая бочка без дна. Они оба надеялись вернуться к оставленному пиву. - Как будем драться? - спросил Глеб. - До первой крови? - Ха! Мы что, дети? В пивнушку вернется только один. Победитель. Зрители расступились, образовав кольцо вокруг противников. Кинг-Конг обнажил меч, и у Глеба екнуло сердце, провалилось куда-то к животу, забилось горячо и быстро - такой меч мог иметь только великолепный боец. - Так что, парень? Мне кажется, что нос у тебя вырос еще больше. Глеб встал вполоборота к противнику, вытащил из ножен свой неказистый клинок, совсем недавно купленный у старьевщика за пять серебряных монет. - Ха! - сказал крепыш, демонстративно заведя левую руку себе за спину. Тяжелый полуторный меч он без видимых усилий держал одной правой рукой. Толпа вокруг загудела в нетерпении. Глеб понимал, что шансы на победу у него невелики. Он видел, что соперник намного более искушен в бою, видел, что тот рисуется перед зрителями, уверенный в своих силах. Это и надо было использовать. Кинг-Конг прыгнул вперед, размахнувшись так, что длинный клинок едва не задел стоящих позади зевак. От такого удара уклонился бы и младенец. Глеб просто чуть отступил и слегка пригнулся. Клинок прогудел над его головой. - Ха! - удивился крепыш. Он занес свой меч для очередного удара, но Глеб не стал ждать - он рванулся вперед, обходя противника по касательной и коротко ткнул его в незащищенное кольчугой бедро. Кожаная штанина лопнула, из пореза брызнула кровь. - Ха! - Кинг-Конг взьярился. Только что не застучал себя кулаками в грудь. Перехватив оружие двумя руками, уже не красуясь, он безрассудно бросился на изворотливого новичка и вновь наткнулся на колючее острие невзрачного меча. Глеб сделал два скользящих шага, и в одно мгновение оказался за спиной противника. Присев, он с силой рубанул крепыша по ногам, подрезая сухожилия и мышцы с обратной стороны колена. Кинг-Конг взревел, хотел было развернуться, но его ноги подкосились, и он рухнул лицом в пыль. Толпа довольно загудела, раздались редкие аплодисменты. - Добей его! - крикнул кто-то. Глеб приставил клинок к голой шее поверженного крепыша, чуть надавил, прокалывая кожу, но передумал и отвел меч. - Добей! - кричали уже несколько голосов. Глеб развернулся и пошел в бар. 2 Ближе к вечеру в дверь его комнаты постучали. - Открыто! - крикнул Глеб. Несмазанные петли скрипнули, и в комнату осторожно вошел хозяин, неся в руках какой-то сверток, судя по всему весьма тяжелый. Он поклонился, на всякий случай осведомился еще раз: - Можно? - и получив молчаливое согласие постояльца, приблизился к кровати, на которой сидел осматривающий меч Глеб. - Вы хорошо бились сегодня, - сказал сутулящийся хозяин. - Спасибо. - Глеб пробовал пальцем остроту лезвия, выискивая на нем свежие выбоины. - Тот господин просил вам передать это, - хозяин протянул длинный сверток и едва не выронил его из рук. - Что это? - Глеб отложил свой побитый меч в сторону, принял подношение и на коленях развернул серую тряпицу. Из-под ткани холодно блеснула сталь, и Глеб узнал меч побежденного сегодня Кинг-Конга. - Господин просил сказать, что это не его оружие. Он отдает его вам, как победителю. - А где он сам? - Он выздоровеет. Его забрал друг. - Я не хотел его убивать, - сказал Глеб, и рассердился на себя, потому что это прозвучало как неловкое извинение. - Да, господин... Хотя это странно. Я первый раз вижу Двуживущего, который отказался от убийства. - Хозяин потупился, ссутулился еще больше, словно прося прощения за сказанную дерзость. - Иди, - сказал Глеб, - я хочу отдохнуть. - Конечно. Скрипнули ржавые петли. Глеб остался в одиночестве. Он еще раз осмотрел трофейный меч. Несомненно, это было отличное оружие. Сталь клинка была покрыта тонким, едва заметным рисунком великолепной закалки, рукоять, обмотанная искусно выделанной бархатистой кожей, словно льнула к руке. Балансировка была идеальной. Глеб - новичок Мира, Новорожденный - он даже мечтать не мог о таком оружии. Возможно даже, этот меч был заряжен какой-нибудь магией. В комнате постепенно темнело. За стенами постоялого двора садилось солнце. Глеб встал, обошел комнату по периметру, плотно закрыл ставни, запер на засов дверь, еще раз все проверил и только тогда, расправив постель, лег на кровать. Он не торопился засыпать. Мгновение за мгновением он вновь переживал тот скоротечный бой. Ошибка крепыша была в том, что он вел себя слишком самоуверенно. И был слишком медлителен. Чтобы не делать своих ошибок, надо учиться на ошибках других. Только так можно выжить в Мире... Глеб свесил руку и коснулся пальцами своего нового меча, лежащего на полу возле кровати. Цена любой ошибки - жизнь. И хоть он и Двуживущий, хотя у него несколько жизней, он не может позволить себе умереть. Он будет жить. Долго. Как можно дольше... Сегодня был прекрасный день. Сегодня он влюбился в этот Мир. 3 Утром в баре его приветствовали как своего. - Подходи, парень, угостим, - раздалось сразу несколько голосов, стоило ему появиться в дверях. Глеб улыбнулся, кивнул, поднял руки над головой - жест победителя. Слава была приятной. - Никому не нужен мой старый меч? - громко спросил Глеб. - Выбрось это дерьмо на свалку, - посоветовал кто-то из дальнего угла. “Слава и уважение - две совершенно разные вещи,” - подумал Глеб, но вслух сказал: - Он еще неплох. Вы вчера видели его в деле. Просто два меча мне ни к чему, вот я и продаю. - Отнеси кузнецу на соседнюю улицу, - предложил тот же голос. - Да выкинь ты его. Если тебе постоянно будет везти так же, как вчера, то скоро ты на такое барахло вообще перестанешь внимание обращать, - сказал незнакомый угрюмый воин, сидящий в затененном углу. - Сделай из него амулет на память и повесь на шею, малыш. Ты ведь Новорожденный? Это был твой первый меч? - хохотнул еще кто-то. Глеб смешался и поспешил занять местечко где-нибудь подальше от посторонних глаз. Но завсегдатаи заведения уже потеряли к нему всякий интерес. В баре всегда было душно и многолюдно. Здесь всегда пахло кислым пивом, или, если говорить языком Одноживущих, элем. Глеб околачивался в этом месте третий день, и здешняя атмосфера уже стала привычной ему. Он заказал две кружки пива, мясное рагу и расслаблено откинулся на скамье, привалившись спиной к бревенчатой стене... Вот уже шесть дней он провел в этом виртуальном мире и, пожалуй, это был лучший мир, что ему доводилось посещать. Впрочем, у него был небогатый опыт в посещении компьютерных вселенных - это новомодное увлечение стоило слишком больших денег. Он и так изрядно поистратился на операцию по вживлению нейроконтактера - устройства, обеспечивающего прямую связь между человеческим мозгом и компьютером. А еще надо было заплатить за право подключения к серверам Мира. Этого фантастического, нереально реального, великолепного Мира. Зато теперь он был здесь, и даже потраченных денег не жаль... Вдали от чертовой цивилизации, от пробок на дорогах, от толкотни на улицах. Вдали от себя самого. От собственной несостоятельности. Неуверенности. Одиночества. То ли дело здесь! Мир, где все зависит только от тебя самого. Где ты - герой-одиночка, воин, странник. Где все выглядит, и пахнет, и осязается по-настоящему, и только реальная смерть невозможна. Глеб пребывал в восхищении. Единственное, что мешало ему всецело наслаждаться Миром, было знание о том, что его настоящее тело, подключенное к компьютеру, периодически нуждается в отдыхе и пище. И потому Глеб, как и любой другой Двуживущий, был вынужден возвращаться в реальность. При этом его виртуальное тело, оставленное здесь, пребывало в коме. Во сне. И любой другой человек мог запросто уничтожить временно безжизненную оболочку. Потому каждый Двуживущий заботился о надежном убежище на время своего сна. Зачастую, именно во сне проходила большая часть жизни Двуживущих. Ведь для минутного существования в виртуальном мире, необходимо было несколько часов проработать там. Там... Там - в настоящем, в реальности. Там - за чертой... Двуживущий - живущий двумя жизнями, в двух мирах. Разрывающийся между ними... Деньги. На все нужны были деньги... 4 Ровно в полдень он вылез из-за стола, слегка пошатываясь - хмель туманил голову. Непривычно длинный меч на поясе только мешался, цепляясь за грубую мебель бара, а иной раз и за посетителей. - Извините... извините... - Глеб с трудом ворочал языком. Его кто-то толкнул, и он, налетев на чью-то спину, едва не упал. Кругом раздался дружный хохот. - Извините, - сказал Глеб и не дожидаясь реакции человека, которого чуть не сбил, пробкой вылетел на улицу. Все-таки он был еще новичком и незапланированные приключения могли оказаться для него последними. - Никогда не извиняйся здесь, паренек, - сказал ему кто-то, положив тяжелую руку на плечо. - Они воспринимают это как проявление слабости. Глеб повернул голову, собираясь ответить чем-то колючим, но, как назло, ничего не шло в голову. Непрошенный советчик, не дожидаясь, пока Глеб придумает достойный ответ, исчез за дверью бара. Глеб запомнил пронзительно голубые, льдистые глаза незнакомца, его мощную спину, косолапую поступь и голос. Что-то было в этой случайной встрече. В этом человеке... Глеб пьяно задумался, глядя в захлопнувшуюся перед носом дверь, затем махнул рукой, покачнулся, разворачиваясь на месте, и направился на соседнюю улицу. Договариваться с кузнецом о продаже старого меча. Пусть хоть за три монеты. Деньги требовались и здесь. Глава 2 У хирурга дрожали руки. Глеб заметил это, когда уже лежал на операционном столе. Он хотел отказаться от операции, перенести ее на следующий день и открыл было рот, чтобы во всеуслышание объявить о своем решении, но сестра поднесла к его лицу пластиковую маску. Глеб вдохнул тошнотворно сладкий газ, и слова забылись. Медленно-медленно поплыло сознание. Закачалось. Вспухло, наполнив собой всю операционную. Глеб видел все. Но видел как-то странно. Теперь дрожали не только руки хирурга. Он и сам дрожал. И сестра в белом халате. И белые стены, и потолок, и слепящий свет круглых ламп... Все дрожало и кружилось. Быстрее, быстрее. Бешено... Глеб зажмурился и уже не мог открыть глаза. - Через две минуты приступаем, - эту фразу долго-долго выговаривал чей-то незнакомый голос, мучительно растягивая слова, словно тугие мехи гармони... Он пришел в себя в палате и не сразу понял, где находится. Болела голова. Он хотел потрогать висок, но руки не слушались. Он вообще не ощущал их. У него не было рук! Глеб в ужасе вскрикнул, и тотчас рядом скрипнула половица. Морщинистое старушечье лицо склонилось над ним. - Очнулись, голубчик? Все хорошо. Через два дня вас выпишут. Поспите пока. Поспите... - Голос старушки был ласков настолько, что хотелось плакать. Но руки не слушались по-прежнему, и Глеб пробормотал: - Где... руки?.. - Все хорошо, голубчик. Мы вас спеленали, чтобы вы не трогали голову. Не надо трогать, пока не заживет. Так врач велел... Спеленали, как дитя. Спите, спите... - Сиделка баюкала мягким заботливым шепотком, а в черепе гудел целый завод, там что-то гремело, щелкало, стучало. Там кипела работа. На короткие мгновения вдруг устанавливалась полная тишина - исчезал заводской шум, но вместе с ним пропадал и голос старушки. Только шевелились бледные тонкие губы. “Спите, спите...” - читал Глеб их движение. “Спите...” - и он засыпал... 1 За старый клинок удалось выторговать четыре серебряные монеты. Не так уж и плохо. Глеб возвращался от кузнеца в приподнятом настроении. Хмель выветрился, вернулась ясность мышления. Когда он проходил мимо большого тополя, прикрывшего ветвями сразу два деревенских дома, его окликнули: - Эй, парень, подойди на минуту. В тени под раскидистым деревом сидел грязный оборванец. Он не выглядел опасным, тем более, насколько мог видеть Глеб, у него не было оружия, разве только нож за пазухой. И на мага он не походил. Впрочем, кто знает... Глеб остановился, решая, стоит ли рисковать. - Чего ты? - спросил оборванец. - Боишься, что ли? - Кого? Тебя? - вскинулся Глеб. Он приблизился у сидящему на траве человеку и спросил: - Чего тебе надо? - Мне? - Загорелое лицо грязнули выразило удивление. Лукаво блеснули глаза из-под вздернувшихся бровей. - Это тебе надо, парень. Слушай... - Незнакомец заговорил быстро, взгляд его метался по пыльной дороге, отмечая каждого из идущих мимо людей. Когда кто-нибудь проходил рядом, он замолкал на некоторое время, словно боялся, что его услышат, и затем вновь продолжал свою скороговорку: - Я торгую информацией, парень. Ты не смотри, что я такой, просто так не привлекаешь ничьего внимания. Грабителям с меня нечего снять, да и подойти-то ко мне противно, я знаю. Но ты верь мне. Спроси кого хочешь - Рябого Пса все знают, все пользуются его услугами. Рябой Пес - это я. Проверенный человек, спроси у любого. Я не спрашиваю, как зовут тебя, мне все равно. У тебе есть деньги? Глеб, опешивший от бурного потока обрушившихся на него слов, автоматически кивнул. Рябой Пес продолжал, словно и не заметив ответа: - Я хожу-брожу по Миру, смотрю, где что есть, спрашиваю. Я все знаю. Я знаю всех. Меня все знают. Это мое кредо. - Ему явно понравилось это слово, и он несколько раз повторил, склонив голову набок, вслушиваясь в его звучание. Так он действительно напоминал собаку. Бродячую дворнягу. - Кредо... кредо... Это мое кредо... Надо запомнить... Так вот. Я человек известный, торгую информацией, смотрю, что почем, где у кого, знаю, кому чего нужно. Ведь тебе нужно стать сильным? Можешь не отвечать, Рябой Пес знает. Всего несколько монет - а сколько их у тебя? - и я расскажу тебе, где можно достать одну вещь. Хорошую вещь. Так сколько у тебя денег, парень? - Мало, - сказал Глеб. - Много-мало, это ни о чем не говорит. Кому-то мало, а мне, может, много, кому-то много, а мне будет мало. Много-мало - это не ответ. Сколько у тебя золотых? Или у тебя серебро? Мне все равно. Это мое кредо. - Четыре серебряных. - Четыре легеньких светленьких? Не-ет. Это действительно мало. Пожалуй, я сообщу об этой вещи другому. Это тянет минимум на пять золотых. Нет! - Он помотал головой. - Ты не хочешь стать сильным. Ты всегда будешь новичком. Навсегда останешься Новорожденным. - Ты потише, - предупредил Глеб, касаясь рукояти меча. - Меня не пугай, парень. Меня все знают. Я человек полезный. Коснись меня пальцем, и за тобой будут охотиться, словно за бешеным псом. Ха! Прощай... - Подожди, - Глеб был заинтригован. - Так что там у тебя? - Пять золотых. - Десять серебряных. - Десять серебряных? Десять серебряных! Десять серебряных... Двенадцать! - Но у меня больше нет, - Глеб решил не говорить о пяти золотых, спрятаных во внутреннем кармане его кожаной куртки. - У него больше нет. - Язык оборванца не знал устали. - Десять. Десять и все. Все! Хорошо! Десять серебряных. По рукам! Где деньги? Давай сюда! Глеб уже потянулся к поясу, в котором были зашиты его небольшие сбережения, но вовремя спохватился и одернул руку. - Но ты мне ничего не сказал. - Скажу. Сразу скажу. Деньги вперед, затем я говорю тебе. - Но что ты мне скажешь? Расскажешь про какую-нибудь безделицу? - Безделицу! Вы слышите! Он называет это безделицей. Амулет, талисман, который считается утерянным уже несколько сотен лет - это безделица. А он лежит там и ждет, чтобы за ним пришли и взяли. Лежит и ждет! Безделицу! Это ж надо! Десять светлых монет за бесценный артефакт! Нет. Я передумал. Я лучше предложу эту информацию кому-нибудь другому. Прощай... - Ну, хорошо. Даю впридачу еще один золотой. Но сперва ты объяснишь мне толком, что это за вещь. А потом я решу... - Другой разговор! Вот это другой разговор. Это по-нашему. Приятно иметь с тобой дело... - И что же там лежит? - перебил восторженного собеседника Глеб. - О-о! - Оборванец закатил глаза. - Вещь! Она стоит кучу денег, но разве человек, имеющий ее, решится ее продать? Нет! Ни за что! Это бесценная вещь. Просто лежит и ждет. - Так почему ты не возьмешь ее сам? - Сам? Сам! - Рябой Пес зашелся в смехе. Просмеявшись, он неожиданно посерьезнел и спокойно сказал: - Это не мое кредо. Глеба это не убедило. Он хмыкнул, но решил продолжить разговор. - Ты так и не ответил мне... - О да! Это магический амулет, который делает слабых сильными, а врагов своего хозяина - его друзьями. Маленькая безделушка - творение лесных эльфов и горных гномов. Маленькая безделушка, вешающаяся на шею. Ты сразу узнаешь ее, как только увидишь. Это такой маленький прозрачный камешек, а в середине его, там, внутри - черный глаз. Говорят, это глаз демона Й’Орха, древней страшной твари и ныне живущей где-то глубоко под землей... Впрочем, этому я не верю. - Делает слабых сильнее... - повторил Глеб. - И сильных тоже. Много сильнее! Ты станешь могучим. По-настоящему... - А врагов превращает в друзей. Но как? Каким образом? - Как? Как!.. - Рябой Пес расхохотался. - Видно, что ты здесь новичок. Сколько дней? Пять? Неделя? Я угадал? Вижу - угадал... Каким образом делает? Очень просто - с помощью магии. Волшебство. Понятно? - В общем-то да, - Глеб сконфузился. - Но я еще не сталкивался с магией. Я воин. Не маг. И я еще не видел ни одного мага. - Не видел мага? Не может такого быть. - Рябой Пес закрутил головой, высмотрел кого-то, показал на дорогу пальцем - Вон, там, вдали. Видишь, идет человек в уродливом балахоне и с посохом. Это волшебник. - Да? - Точно! - Но он похож... На нищего побирушку. - А он такой и есть. Это церковник, а не боевой маг. Он лечит людей и животных, иногда меняет погоду, снимает порчу, изгоняет бесов. Что там еще?.. Боевых магов сейчас мало. Когда они приходят в Мир, они слишком слабы, их хилое волшебство не может ничего сделать с отточенной сталью. И они обычно погибают, не изучив и четверти доступных заклинаний, ведь воины магов не любят. Очень не любят. Потому что любой воин знает - если маг разовьется, окрепнет, если он обретет силу - он станет на порядок мощней самого могучего ратника. А кому это может понравится? Вот потому маги обычно прячутся до поры до времени. Но в Мире нельзя укрыться надолго - рано или поздно тебя найдут. Случайно или по заказу. Ведь Рябой Пес бродит везде, его уши и глаза широко открыты... - Оборванец хитро прищурился. - А вот церковники - народ безобидный. Те же самые воины нередко лечатся у них. Потому-то они и живут относительно спокойно... Так где мои деньги? - Возьми, - Глеб достал десять серебряных монет из-за пояса, добавил одну золотую из внутреннего кармана куртки и протянул их Рябому Псу. - Ты не пожалеешь, парень. Спроси кого хочешь, Рябой Пес никого не обманывал. - Я надеюсь. - В общем так. - Довольный оборванец взял деньги, сжал ладонь, сделал какой-то хитрый пас руками, разжал кулак. Монеты исчезли. - На юго-западе, чуть не доходя до пустынь и в стороне от болот, есть большая одинокая гора. Она стоит посреди равнины и ее видно издалека. Местные называют эту гору Утесом Плачущего Человека. Будешь там, поинтересуйся, почему они так ее прозвали. Интересная, кстати, история. Так вот, в этой горе есть пещера. Вход в нее располагается на южном склоне, где-то на полпути к вершине, в зарослях терновника. Но недавно там был обвал, и этот вход засыпало. В пещеру так же можно попасть через ходы гномов. Но я бы туда не полез. Гномы не любят людей, тем более Двуживущих. Лучше нанять пару крестьян и расчистить завал. - Так амулет там? - Да. В этой пещере. Лежит и ждет, когда ты придешь к нему. - А где именно? - Найдешь сам. Все-таки ты заплатил мне меньше, чем я рассчитывал... Ну, мне пора. - Я отыщу тебя, если ты меня обманул. - Я сам найду тебя, когда ты разбогатеешь. Тебе еще понадобятся услуги Рябого Пса... И еще одно. Не знаю, говорить ли тебе, но, пожалуй, скажу. В этой пещере обитает двухголовый ящер. Весьма противная тварь, знаешь ли. Так что будь осторожен. - Сказав это, оборванец проворно вскочил на ноги и заспешил, заторопился по дороге, направляясь к высящимся стенам Города. Глеб проводил взглядом невысокую серую фигуру. - Амулет, - тихо проговорил он, пробуя слово на вкус. -Делает слабых сильными, а врагов превращает в друзей. Магия... Солнце уже клонилось к западу. В ту сторону, где стоит одинокий Утес Плачущего Человека. В кармане у Глеба остались четыре золотые монеты. А еще у него был меч, стоимостью в целое состояние. И еще он знал о бесценном амулете. 2 - Привет, парень! - крикнули с углового столика, едва он вошел в бар. - Я видел, что ты разговаривал с Рябым Псом. С этим грязным оборванцем. Надеюсь, он ничего не продал тебе? - А что? - Неужели продал? Посетители бара подняли головы, прислушиваясь к разговору. Некоторые из них скалили зубы в беззлобной усмешке. - Так продал или нет? - Я не понимаю, о чем вы говорите. - Брось придуриваться. Он продал тебе какую-нибудь информацию? Рассказал сказку про то, что где-то что-то лежит и только и ждет, чтобы ты пришел и взял это нечто? Да? Ведь так? Глеб почувствовал, что краснеет. - И сколько он с тебя содрал? Все деньги, что у тебя были? - Нет, - неуверенно пробормотал Глеб. - Не все. - Значит ты умнее, чем я думал. - Из-за углового стола поднялся высокий человек и объявил на все помещение: - Вы слышали, ребята? Оказывается еще есть в Мире лопухи, которых этот старый мошенник Рябой Пес может обвести вокруг пальца. Не перевелись еще у нас дураки! Зал грохнул хохотом. Смеялись все. Рябой Пес не солгал - его действительно все знали. - Поосторожней на поворотах, - зло пробормотал Глеб, но его никто не услышал. Чувствуя, как горит лицо, Глеб развернулся и выбежал на улицу. Конечно же, Рябого Пса давно и след простыл. Только громада Города высилась над деревней. - Я достану тебя, - зло пробурчал Глеб и погрозил кулаком в сторону Города. 3 На следующий день Глеб поднялся рано. Он распахнул ставни и выглянул в окно. Было свежо и туманно. Небо на востоке еще только теплилось, готовясь принять солнце. Земля дышала испарениями. Обильная роса серебрилась на изумрудной траве. Омытые утренней влагой деревья ожили, расправили листья. Никого из Двуживущих на улице не было видно. Слишком рано - все еще спали. Только крестьяне ходили возле своих домов, переговаривались негромко, занимались работой по хозяйству. Кто-то нес воду с колодца, кто-то копался на огороде, кто-то колол дрова... Глеб с интересом следил за ними. Раньше ему как-то не доводилось наблюдать за жизнью Одноживущих, за их деятельностью. Он и за людей-то их не считал никогда - для него они всегда были лишь частью Мира, некими безликими образами, моделями, созданными программистами, не более того. Но сейчас, глядя на них, он задумался - а где та грань, что отделяет существо по-настоящему разумное от существа, живущего согласно некой программе? Может быть, вся разница лишь в гибкости алгоритма? Так или иначе, все мы живем согласно каким-то установленным однажды правилам, следуем общепринятым нормам... И что за мысли возникают в головах этих существ? И возникают ли вообще? Неужели они способны размышлять? Получать информацию, анализировать, делать выводы, предпринимать разумные действия? Если свободно общаясь с машиной, вы не можете определить, говорите вы с человеком или же с программой, то значит ли это, что машина обладает интеллектом? Настоящим интеллектом? Значит ли это, что виртуальные существа, населяющие Мир, разумны? Все эти крестьяне, и хозяин постоялого двора, и бармен, и кузнец. И гномы, которых он еще не видел, и таинственные эльфы. Они разумны!?.. Эта мысль почему-то напугала Глеба, и он содрогнулся... Позднее он понял, чего же он тогда испугался. Его напугала реальность смерти в этом игровом Мире. Ведь если они действительно разумны, если они живут по-настоящему, значит и смерть для них реальна. А это означает, что практически каждый из Двуживущих - убийца. Настоящий убийца. Одно дело - лишать виртуальной жизни игрока, такого же, как и ты, совсем другое - забирать единственную жизнь у Одноживущего. Стирать разумную программу. Программу разума... Тогда он решил никогда не убивать Одноживущих. На всякий случай. Впрочем, впоследствии оказалось, что следовать этому принципу не так просто... Глеб нашел хозяина заведения на кухне, где тот, вместе с женой, готовил завтрак для постояльцев. - Доброе утро. - Здравствуйте, господин. Вы рано сегодня. - Я ухожу. Сколько я должен? - Два золотых. - Хорошо. Возьмите. - Глеб протянул деньги. - Спасибо, господин. Приезжайте еще. Мы будем рады. “Стандартный набор фраз”, - предположил Глеб и спросил: - Как думаете, куда мне лучше направиться? - Это зависит от того, куда вы хотите попасть. “Еще одна типовая фраза. И явно откуда-то заимствованная”. Он постоял, наблюдая, как хозяин и хозяйка возятся у раскаленного листа кухонной плиты. - Мне все равно, куда идти. - Вы были в Городе? - Нет. Еще не успел. - Обязательно сходите. Хозяин подцепил на большую стальную вилку кусок жареного мяса и с поклоном поднес Глебу. - Угощайтесь, господин. Бесплатно. - Спасибо. Глеб взял горячее мясо руками, откусил, обжигаясь. - Смерть, это страшно? - спросил он у хозяина и заметил, как вздрогнула женщина у плиты. - Я не знаю, господин, - смиренно ответил Одноживущий. - Мне еще не доводилось... умирать... В окно было видно, как поднимается солнце. Роса успела высохнуть, бесследно испарился туман. На дороге показался воин. Двуживущий. - Ну, ладно, - сказал Глеб. Ему не хотелось видеть людей - свидетелей его вчерашнего позора. - Мне пора. - Удачи, господин. - Всего хорошего. Глеб вышел из кухни, прошел через пустой темный бар и вышел на улицу. Стены Города закрывали небо на севере. Город был совсем близко. В нескольких часах ходьбы. Глеб поправил меч, залез рукой в карман, проверяя, на месте ли оставшиеся деньги, и отправился в путь. Во-первых, он хотел посмотреть Город. Во-вторых, он должен был найти Рябого Пса. Да и, просто-напросто, он уже не мог сидеть без дела на одном месте, в этой опостылевшей деревеньке, в грязном пивном баре осточертевшего постоялого двора. Глава 3 Сослуживцы словно и не заметили произошедшей с Глебом перемены. Только в самый первый день, когда он вернулся на работу, его спросили: - Ну, как? - Нормально, - отозвался Глеб. И всех удовлетворил этот незамысловатый ответ. Больше вопросов не было. Через два месяца Степан Герашин из бухгалтерии тоже вживил себенейроконтактер. Во время обеденного перерыва он пришел к Глебу за советом. - Привет! Приятного аппетита. - Спасибо, Степан Петрович! - Ты себе еще полный доступ не купил? - Нет. Коплю пока средства. Может бухгалтерия ссуду даст? - Ссуды начальник дает. А мы только начисляем... Выбор-то сделал? - Ну, так... - Глеб неопределенно покачал головой. - Не то чтобы окончательно, но... Подключался к демонстрационным серверам. Присматривался. Кое-где четыре часа дают бесплатных. Но это редко. Обычно час-два. Маловато. Только-только осмотришься, а тебя уже вышвыривают... - И где тебе понравилось? - Средиземье ничего. Правда звуки там какие-то... ненатуральные. И запахи... Планета Аракон понравилась. Хотя там лазеры всякие, пушки. Мне больше мечи и луки по душе. - А Мир? - Что мир? - Ну, Мир. Недавно совсем появился. Рекламу не видел? - Нет. - Говорят, последнее слово. Верх реалистичности. - Координаты есть? - Записал где-то. Если хочешь, я принесу завтра. - Принеси, погляжу. - Ладно... Обед закончился. Люди покидали столовую, оставляя подносы и грязную посуду на столах. Степан глянул на часы и тоже заторопился: - Пойду, ревизия у нас. - Заходи, если что. Степан отошел от Глеба на пару шагов, остановился нерешительно, потоптался. Вернулся. Спросил смущенно: - А как там? Не страшно? - Там? Здорово! - ответил Глеб и в подтверждение своих слов поднял вверх большой палец... В конце недели дали неожиданно большую зарплату. Непонятно за какие заслуги выплатили вдруг квартальную премию, наконец-то дали компенсацию за прошлогодний отпуск, а еще начальник к юбилею предприятия решил сделать каждому сотруднику маленький подарок в виде именной кредитной карточки с не очень большой, но вполне круглой суммой. Часть денег Глеб отложил на жизнь - на еду, проезд в транспорте, квартплату. Учел непредвиденные расходы. Пересчитал остаток, скалькулировал. Все верно -теперь у него на руках была необходимая сумма. В тот же вечер он связался с сервисной службой, переслал им деньги со своего счета, а в обмен получил длинный ряд символов: кодовое имя и пароль для подключение к серверам. - Добро пожаловать в Мир, - сказал ему менеджер, улыбаясь на экране монитора. - Уверены, вы не будете разочарованы. - Спасибо, - сухо ответил Глеб и закрыл сеанс связи. Менеджер оказался прав - Глеб не был разочарован. Ни через месяц, ни через год, ни позже... 1 Деревня исчезла за холмом. Идти было легко и приятно. Поднялось солнце, еще не жаркое - большое, румяное, радующее глаз. Свежий ветерок холодил лицо. Сперва Глеб ступал по мягкой серой пыли, но через полчаса дорога под его ногами оказалась вымощенной серым булыжником. Выяснилось, что путешествовать - это совсем не скучно. То и дело с вершины очередного холма, на который взбиралась дорога, открывался новый великолепный вид: или ручей с нависшими над водой ивами, или березовая роща, светящаяся белизной стволов, или одинокое вековое дерево, потрясающе огромное и живописное. Глеб крутил головой, любуясь появляющимися картинами. Во всем чувствовалась рука художника... А по направлению к Городу шли люди. И на это зрелище тоже стоило посмотреть. Одинокие воины в блестящих кирасах, с мечами у бедер, в вычурных шлемах, с разрисованными щитами за спинами. Бойцы рангом пониже, в кольчугах, с оружием попроще. Изящные лучники в легких кожаных доспехах, с дугами луков за плечами, с колчанами и арбалетами. Закутанные в плащи невзрачные маги-церковники. Еще какие-то люди, опознать которых Глеб не мог. И небольшие группы Одноживущих, стараясь держаться в стороне, ближе к обочинам, шли пешком, ехали верхом на унылых ослах и костлявых кобылах, везли какие-то вещи на рассохшихся скрипучих повозках... Его обгоняли, и он сам кого-то обходил, кто-то попадался навстречу, но большая часть этого разношерстного живого потока направлялась к стенам Города. У каждого были там какие-то дела. Свои планы. 2 Городская стена поражала размерами. Глеб, задрав голову, смотрел вверх. Стена уходила к самым облакам. Пики ее острых башен терялись в тумане. Острые зубцы словно бы вгрызались в небо. Он смотрел, и ему казалось, что стена медленно заваливается на него, клонится, падает плавно, и от этого зрелища кружилась голова, и обмирало сердце. А ведь до нее, как минимум, еще полчаса ходу. Хотя уже отсюда он видел и серебрящийся водой ров, и ворота, в которые упиралась дорога, и толпу людей перед ними. Он даже слышал гул сотен голосов. А может, это ветер гудел на шпилях городской стены, в ее амбразурах?.. Глеб, широко распахнув глаза, любовался нависшим над ним Городом. Пока он не торопился отсюда уходить. Мимо проходили люди. Они, улыбаясь, разглядывали восторженного молодого человека, судя по всему Новорожденного, с открытым ртом уставившегося на высящуюся к небу стену. Но Глебу не было никакого дела до того, что они о нем думают. Сейчас он их просто не замечал, потрясенный величием Вечного Города. 3 Перед городскими воротами выстроилась длинная очередь. Глеб прошелся вдоль нее, уже почти подошел к самым воротам, но на него цыкнули из толпы, и он отступил назад. Заняв место в самом хвосте очереди, он отошел в сторонку, присел на торчащий из травы камень и стал следить за людьми. Очередь жила по своим законам. Казалось бы, что может быть проще - новый человек встает позади и постепенно продвигается вперед, ко входу. Но, на самом деле, все выглядело гораздо сложнее. Глеб видел, как только что подошедшие люди выискивали в толпе своих знакомых, обменивались с ними парой слов и как-то незаметно, в одно мгновение, оказывались там - в середине длинной очереди, а то и возле самых ворот. Сзади стоящие роптали, но негромко, возможно потому, что и сами просочились в глубины растянувшейся толпы подобным образом. А еще здесь признавалось право сильного. Через пять минут после того, как Глеб занял место в самом хвосте, к толпе подошел высокий брюнет в цельнометалических, лязгающих на каждом шаге доспехах и с огромным мечом, закрепленным на спине. Свой блистающий шлем он держал в руках. Не обращая внимания на кучащихся людей, брюнет шагнул прямо на них, и толпа уважительно расступилась. Кто-то неловкий замешкался, и воин, словно не заметив человека, толкнул его плечом, отшвырнул в сторону. Люди смыкались за его спиной, а он спокойно шел вперед, тяжелый, полностью упакованный в металл, уверенный в своих силах, в своих правах... Толпа переругивалась, колыхалась, словно дышала, принимала новых людей, а некоторых выплевывала, не признавая. Но несмотря ни на что, очередь постепенно продвигалась. Глеб поднялся и встал на свое место. Со всех сторон его жали, теснили, толкали. Он молча терпел, стараясь только не вылететь из толпы. - Приятель! - сказал грубый голос позади. - У тебя слишком хороший меч для новичка. Ты отдашь его мне просто так? Или?.. Глеб извернулся в давке и глянул на говорившего. Поверх его головы смотрел куда-то невыразительными глазами долговязый верзила в короткой кольчуге. Глеб уже подумал, что тот обращается не к нему, но верзила сказал: - Пойдем, выйдем отсюда, - и показал зажатый в ладони нож. В такой тесноте даже пытаться вытащить клинок - безнадежное дело. Убежать также невозможно. Глеб прикинул, далеко ли до ворот и, тронув за плечо впереди стоящего, сказал: - Я сейчас вернусь. Тот равнодушно кивнул, даже не посмотрев, кто к нему обратился. Они продрались сквозь толпу и вывалились на поросшую жесткой травой обочину дороги. - Вот и молодец, - сказал верзила, поигрывая ножом. - Я мог бы пришить тебя прямо там, но боялся, что тебя сразу затопчут. Давай-ка меч, парень. Глеб беспомощно огляделся. Никому до них не было дела. Верзила выглядел опасным человеком. Значительно более опасным, чем неповоротливый Кинг-Конг в деревне. - Давай, не мешкай. Стоило ли рисковать? Глеб взялся за рукоять меча, потянул вверх, высвобождая клинок из ножен, еще не решив: бросится ли он сейчас на грабителя или же просто отдаст ему свое оружие. Верзила протянул руку, и на его указательном пальце ослепительно блеснул бриллиантом массивный перстень. Глеб успел увидеть замысловатую вязь мелких рун на золоте украшения. Блеск кольца заметил не только Глеб. - Что тебе надо от парня? - раздался новый голос, вроде бы даже знакомый. Верзила сразу сник. Его нож, сверкнув лезвием на прощание, незаметно куда-то спрятался. - Ничего, Апостол. - Ты даже знаешь мое имя? - хмыкнул человек, вклиниваясь между Глебом и верзилой. Глеб узнал эту спину, и косолапую походку, и голос. - Значит ты знаешь и то, что мне от тебя надо. - Что? - Я видел это у тебя на руке. Занятная вещица. Дай-ка взглянуть мне на нее еще раз. - Но... - Верзила сник еще больше. - Послушай, Апостол... Хочешь, я заплачу тебе? - Видимо, ты все-таки плохо меня знаешь. От Апостола нельзя откупиться. Задвинув клинок в ножны, Глеб отступил в сторону, продолжая наблюдать за развитием событий. - Хорошо. Я отдам его тебе. Только спокойно... - Верзила зачем-то полез в карман штанов, и вдругрезко отскочил назад, широко расставил ноги, раскинул руки с невесть откуда взявшимисякинжалами, пригнулся. Он был похож на паука. Апостол даже не шевельнулся, меч его по-прежнему находился в ножнах у бедра. - Отдай добром! - склонил он голову. - Возьми! - прошипел верзила и бросился на врага. А потом... Глеб толком не успел увидеть движения, просто оказалось, что Апостол стоит выпрямившись и держит в руках свой меч, опустив его острием к земле. И верзила, разрубленный практически пополам, от плеча до пояса, валится на пыльную колючую траву. И кровь хлещет из страшной раны... Глеб отшатнулся. Апостол вытер клинок об одежду поверженного противника, убрал меч, наклонился, снял перстень с руки убитого, повертел его в пальцах, любуясь игрой света на гранях кристалла, разглядывая руны. Затем надел перстень на мизинец левой руки, обернулся и увидел Глеба. Посмотрел на ножны, на рукоять меча. Сказал: - Действительно, неплохая игрушка для новичка. Украл или купил в рассрочку? - Заработал, - сказал Глеб, стараясь держаться с достоинством. - Заработал? - хмыкнул Апостол, чуть внимательней присматриваясь к Глебу. - Мы где-то уже виделись? - Да. Недавно вы дали мне совет, чтобы я никогда не извинялся. - А, так это ты! Надеюсь, ты последовал моему совету? - Он показал трофейный перстень Глебу и спросил: - Знаешь сколько стоит такая вещица? - Нет. - Я надеюсь выручить за нее никак не меньше полутора тысяч. - Серебряных? - поразился Глеб. - Золотых, - ухмыльнулся Апостол. - Не зря этот парень не хотел мне ее отдавать. Впрочем, я в любом случае убил бы его. - Но зачем? - Мне ни к чему живые враги. Их и так у меня слишком много... А ты, видимо, совсем недавно в Мире? - Да. - Это заметно. Первый раз идешь в Город? - Да. - Там тебе сейчас самое место. Не лезь на рожон. Накопи денег, потренируйся, купи приличные доспехи, оружие. Никогда не спеши. - Спасибо за совет. - И никогда никого не благодари... А ты бойкий парень. Ты мне нравишься. Дам тебе еще один совет - если обзаведешься приличными вещичками, постарайся не попадаться мне на пути. Я живу трофеями. И мне это нравится. Кстати, если хочешь, можешь снять что-нибудь с него. - Апостол кивнул на убитого. - Я уверен, у него есть кошелек, и он набит потуже, чем твой. - Нет, спасибо, - замотал головой Глеб. - А вы тоже направляетесь в Город? - Да. И не называй меня на “вы”. Никого так не называй, если не хочешь казаться Новорожденым. - Вы... Ты можешь встать со мной в очередь. Я уже почти у самых ворот. - Пожалуй, я пройду просто так. Апостол развернул плечи и косолапой походкой направился к толпе. Люди расступались перед ним, и уже через минуту его голова мелькала возле самого входа. Глеб с завистью посмотрел вслед воину и стал протискиваться на свое место. Его пихали в ребра, толкали, ругались на него, но он упрямо лез и лез, сдерживая рвущееся вежливое “извините”. В какой-то момент его развернуло, приподняло так, что он потерял опору под ногами, и тогда он увидел, что возле трупа верзилы, оставшегося на обочине дороги, присел какой-то человек и роется в его одежде. Затем Глеб вновь нащупал ногами землю, рванулся вперед, коснулся стоящего впереди соседа и сказал: - Я вернулся. Тот, не оборачиваясь, кивнул. Высокая арка входа была совсем рядом. 4 Стена уходила высоко в небо прямо перед ним. Он задрал голову и чуть не упал. Теперь было свободнее. Давка осталась позади. - Запускай следующих! - крикнули с той стороны стены, и заскрипел ворот, наматывая цепь, поднимая решетку. Вход в Город были устроен по принципу трехступенчатого шлюза. Решетчатые двери отрезали кусок толпы, дробили его на несколько частей, на отдельных людей. На личности, которыми занималась стража. Глеб вошел в арку ворот. Вместе с ним зашли еще несколько человек. Впереди была маленькая калитка, возле которой стоял охранник в латах. Он махнул рукой и сказал: - Подходите. Кто следующий? Охранник о чем-то расспрашивал подходящих и открывал калитку, выпуская людей в Город. Впрочем, большинству он даже и вопросов не задавал, просто окидывал взглядом, оценивал и открывал проход. Глеб шел последним. - Двуживущий? - спросил стражник. - Да. - Имя? - Глеб. - Новичок? - Да. - В Городе в первый раз? - Да. Глеб уже хотел было шагнуть к калитке, но охранник задержал его, крепко взяв за локоть. - Пройдемте со мной. - Зачем? - Вы в первый раз. Вам надо объяснить правила поведения в Городе. Это не займет много времени. Пройдемте. Таков порядок. - Хорошо. - Рыжий! - крикнул охранник. - Смени меня! - Чего? - глухо донеслось откуда-то, и Глеб закрутил головой, пытаясь понять, кто это сказал. Через несколько секунд в стене возникла трещина, взвизгнули петли, и из открывшегося проема появился еще один охранник. На нем были точно такие же доспехи с изображением взлетающего Пегаса на нагруднике. - Чего тебе? - спросил воин, снимая шлем и приглаживая ладонью свою огненно-рыжую шевелюру. - Смени меня. - А что случилось? - Новенький. Первый раз в Городе. - Ну и что? Пусть идет. - Не положено. Надо объяснить правила. - А-а! - Рыжий пренебрежительно махнул рукой, разглядывая Глеба. - Шел бы себе. - Давай-давай. Вставай. - И народу сегодня много, - Рыжий зевнул. - Северные ворота закрыли. Все к нам идут. Люди, стоящие за решеткой у входа, загудели, недовольные задержкой. Рыжий охранник скользнул по толпе равнодушным взглядом и сказал: - Ладно, постою пока. Только не тяни там. - Пять минут! - Иди. - Рыжий махнул рукой и рявкнул: - Запускай следующих! Лязгнули, натянувшись, цепи. Заскрипели, поднимаясь, массивные решетки. 5 Каморка, куда охранник привел Глеба, казалась абсолютно нежилой, хотя стояла здесь и незаправленная кровать с грудой мятого белья, и стол, заваленный объедками и пустыми глиняными бутылками, и стулья, и шкаф с мутным зеркалом. Здесь было мрачно, холодно и сыро. Все звуки - и шаги, и слова - неприятно резонировали в этой каменной коробке, заставляя неосознанно понижать голос. Через зарешеченное узкое окно доносился с улицы неразборчивый гул толпы возле городских ворот. - Итак, вы в первый раз входите в Город, - серьезно сказал охранник, усаживаясь на стул и жестом давая понять Глебу, что и тот может присесть. - Да. - Я коротко объясню вам правила поведения. Итак... Городом и близлежащими к нему землями управляет Король. Король лично следит за порядком на своих владениях. Особенно за порядками внутри Города. Город - единственное место в Мире, где запрещено убийство. Где запрещена магия. Где запрещено воровство. Здесь вы можете спать прямо на улице, хотя это тоже запрещено... Глеб подавил невольный смешок. Охранник продолжал: - За соблюдением правил следит королевская гвардия. Среди нас есть и конные воины, и мечники, и копейщики, и арбалетчики. Мы - единственная организованная армия Мира. Поэтому с нами принято считаться. - Он грозно посмотрел на своего слушателя, и Глеб согласно кивнул. - О любом, самом незначительном проступке, происшедшем внутри городских стен, сразу становится известно Королю. Никто не может избежать наказания! Конечно, от правосудия можно скрыться, покинув Город, но Король помнит всех преступников, и, если нарушитель вновь покажется здесь, то немедленно будет пойман и наказан по закону. Не ввязывайтесь в драки. Не применяйте магию. Не воруйте. И все будет в порядке. В Городе есть банки, куда вы можете положить деньги, есть множество магазинов, есть базар, есть представительства и гильдии. Все это в вашем распоряжении, единственное условие - никогда не нарушайте закон! Вам все ясно? - А Король - он Одноживущий? - Конечно! - А могу я вступить в королевскую гвардию? Охранник фыркнул, возмущенный такой постановкой вопроса. - Конечно же нет! Разве мы можем доверить Двуживущим следить за порядком?! - Я все понял, - сказал Глеб. - Можно идти? - Разумеется. Я провожу вас. 6 Глеб вышел из-под темной арки, сделал еще несколько шагов, щурясь от яркого солнечного света, и, моргая слезящимися глазами, застыл на месте, пораженный открывшейся картиной. Он находился на просторной круглой площади, в центре которой играл, искрился всеми цветами радуги великолепный фонтан в виде многоглавого дракона. Величественная стена, уходящая к небу, была сплошь покрыта потрясающе яркими фресками. Рисунки были так велики, что взгляд не мог охватить их полностью. Глеб видел только отдельные, но оттого не менее впечатляющие фрагменты: фигуры исполинских воинов и кошмарных чудовищ, оскалы лиц и зубастых пастей, руки, когти, хвосты, глаза... Краски были необычайно сочными, движение изображенных фигур было схвачено художниками с удивительной точностью - казалось, люди и монстры застыли на короткое мгновение, и сейчас вновь продолжат бой... Добрых полчаса Глеб, не отрываясь, разглядывал уходящую к небу роспись городской стены. Люди, проходящие мимо, иной раз задевали его, толкали, но он не обращал на них внимания. С открытым ртом, не глядя под ноги, он медленно кружил по площади, жадно всматриваясь в разноцветие великолепных фресок. Вдоволь налюбовавшись, Глеб опустил взгляд, заметил косящихся на него людей, представил, как он выглядел со стороны, немного смутился и поспешил уйти с многолюдной площади. Он не знал, куда направиться и потому просто шел, куда глаза глядят, и несут ноги. Город был огромен. Находясь у южной стены, возле городских ворот, Глеб не видел северной стены. А ведь та тоже цеплялась за небо шпилями своих башен. Он долго бродил по широким улицам и маленьким темным переулочкам, выходил на площади, несколько раз упирался в тупики и был вынужден поворачивать назад. Он заблудился, потерялся в этом бесконечном бескрайнем лабиринте. И хотя кругом ходили люди, целые табуны людей, Глеб чувствовал себя одиноким. Он не мог ни к кому обратиться, хотя бы потому, что не знал, о чем у них спрашивать. Он не встретил ни одного знакомого человека. Он не видел ни малейшей заинтересованности на лицах спешащих куда-то людей. Для них он был ничем. Пустым местом. Впрочем, и они для него тоже. Смирившись с тем, что он окончательно заплутал в путанице улиц, Глеб остановился и огляделся. Место, где он находился, выглядело несколько мрачновато. Солнце уже давно скрылось за громадой стены, и ее тень накрылазначительную часть Города. Вдоль узкой мощеной дороги выстроились в несколько рядов коробки приземистых домов с плоскими глиняными крышами и узкими вертикальными щелями окон. Темными ровными свечками тянулись вверх какие-то незнакомые деревья. “Трущобы”, - подумалось Глебу. В ближайшем доме открылась обитая железом дверь. Распахнулась, словно бы сама по себе. И встала. Никто не показывался, не выходил. Приглашение? Глеб сделал шаг по направлению к ней. А оттуда вдруг выскочило нечто стремительное и большое и понеслось прямо на него. Глеб даже присел от неожиданности. Здоровенный пес летел по направлению к нему. Лапы врывались в землю, отшвыривали назад куски дерна. Длинный язык вывалился из пасти на бок и тяжело болтался, словно флаг, пропитанный кровью. “...запрещено убийство...”, - так сказал охранник. А вдруг это тоже будет считаться убийством? Но если он ничего не сделает, то это будет самоубийство. Глеб выхватил меч, выставил клинок перед собой, выжидая, когда собака бросится на него, чтобы вцепиться в горло. Но пес, не обратив ни малейшего внимания на застывшего в боевой стойке человека, пронесся мимо. Слегка ошалев, Глеб развернулся и посмотрел ему вслед. По дороге шла женщина с корзиной в левой руке. Пес добежал до нее и радостно запрыгал вокруг, норовя лизнуть хозяйку в лицо, ткнуть мокрым носом в ее подбородок. - Здравствуйте, господин, - поздоровалась женщина, поравнявшись с Глебом. Он кивнул, сглотнул слюну и сказал: - Добрый вечер. Женщина улыбнулась и пошла дальше. Пес, играя, схватил зубами ее свободную руку и стал несильно тянуть вперед, по направлению к дому. - Тише, Буян. Тише. -Она высвободила запястье, обернулась и посмотрела на Глеба, все еще улыбаясь, и Глеб понял, что она смеется над ним. Он спрятал оружие и попытался принять непринужденную позу. Последнее время он слишком часто чувствовал себя одураченным. 7 К ночи Глеб все-таки нашел гостиницу. Было темно, и он так и не понял, в какую часть Города забрел, и насколько далеко она находится от площади с фонтаном. Впрочем, даже если бы сейчас стоял белый день, навряд ли бы это помогло ему сориентироваться. Хозяин уже спал, когда Глеб забарабанил в дверь, над которой висела толстая доска с названием заведения. Его впустили, и за золотой простили столь поздний визит. Кроме того, предоставили отдельную комнату и принесли скромный ужин. - Уже все остыло, господин, - извиняюще сказал хозяин. Он был бос, длинная ночная рубашка подметала подолом пол, забавный колпак украшал лысую голову. - Ничего, - ответил Глеб, - я не хочу есть. Но стоило хозяину уйти, как он тотчас набросился на еду и умял все до единой крошки. Перекусив, он упал на нерасправленную кровать и уже стал засыпать, как вдруг вспомнил, что не запер дверь. “Король лично следит...” - пришли в голову чьи-то слова, и он, будучи уже не в состоянии перебороть сонливую лень, покинул Мир, оставив свое тело на попечение Короля. Глава 4 Он возвращался с работы. Быстро темнело. Было холодно. Стелилась по земле колючая поземка. Замерзший Глеб решил срезать дорогу и пошел чужими дворами и переулками. Он был уже почти у самого дома, когда из темной подворотни к нему шагнули трое. - Эй, братишка, - хрипло сказал один из них, - тебе не кажется, что у тебя слишком длинный нос? Глеб, испугавшись этих внезапно выросших из мрака фигур, а больше того этих знакомых слов, отшатнулся. И вдруг почему-то сказал: - Зато у тебя нос, словно картофелина, - хотя в темноте не мог разобрать даже смутных очертаний лиц. Хрипун встал, словно наткнулся на невидимую стену. Он неуверенно коснулся своего носа и с трудом выдавил: - Ты?.. Там... Да? - Там? Я... - Глеб тоже растерялся. Это казалось невероятным, но они встретились. Уже здесь. Хрипун вдруг шагнул к нему, облапил, и Глеб понял, что этот здоровяк сейчас его просто раздавит, сомнет, сотрет в порошок. Но нападающий тотчас отпустил его и завопил: - Ха! А меч? Мой меч у тебя? - Да... - Глеб не знал, чего ожидать. - Ха! Здорово! Вот уж! А! Слушай! Ха! - Крепыш просто тонул в эмоциях. - Здорово ты меня! Тогда! Ха! А! - Он возбужденно мотал головой, хлопал Глеба по плечу, толкал в грудь, и Глеб все никак не мог понять, во что же он вляпался, что же происходит сейчас - встреча двух товарищей или избиение за старую обиду. - Ты молодец! Но меч не мое оружие. Тебе сказали это? Я работаю палицей... - Иван! - встряли стоящие чуть позади темные фигуры. - Ты его знаешь? - Ха! Конечно! - Значит?.. - Да идите вы все! - махнул на них рукой здоровяк. - Шпана! Сволочи! Ха! Фигуры растаяли в темноте. Глеб вздохнул облегченно. Теперь он был уверен, что экзекуция не состоится. - Да как тебя зовут-то? - Глеб. - А там? - Тоже Глеб. - Здорово! А меня - Крушитель. Здесь - Иван. Слушай, ты торопишься? - В общем-то, да. - Ерунда! - уверенно заявил новообретенный товарищ. - Пошли! - Он сгреб Глеба в охапку и поволок куда-то. - Куда? - Глеб пытался сопротивляться, но под ногами был лед, и ботинки беспомощно скользили. - Познакомишься с Серегой. Мы с ним учились вместе. Друган он мой. - А я-то при чем? - Так он тоже там бывает. Мы вместе. Надо бы позвонить ему. Ха! Плевать! Рано еще. Так, без приглашения зайдем. - Но... - Глеб пытался найти какие-то доводы, чтобы оправдать свое нежелание и невозможность идти к какому-то Сереге, но Иван тащил его, игнорируя любые аргументы. Он сам так и сыпал словами: - Мы с Серегой с самого детства вместе. В школе учились. Потом в институте. Только я не закончил. А он - голова! Он меня и подбил на это дело. Дорого, конечно, но зато... Ха! Мне нравится! А ты сам давно? Нет? Понятно! Как же ты меня смог тогда?.. Тебе повезло, что у меня не было булавы. Меч - это не мое. Серега, вот он да. Он все острое любит. А - я человек простой. Дубину в руки - никакой шлем не выдержит. Ха!.. Глеб смирился с тем, что домой он сегодня попадет поздно и, уже не сопротивляясь, следовал за своим могучим проводником. Тем более, что у него наклевывалась одна интересная идея. - Вон его дом, - сказал Иван, показывая на панельную девятиэтажку. - У себя. Видишь, окна горят. Серегины... 1 Три дня Глеб носу не показывал из гостиницы. В соседних номерах жили люди. Двуживущие. Утром они уходили куда-то по делам, в полдень возвращались и спускались в обеденный зал. Отобедав, они весь оставшийся день бродили из комнаты в комнату, а вечером оккупировали уютный бар и лениво потягивали там пиво. И все говорили, говорили, говорили... С некоторыми из них Глеб успел познакомиться... - А, парень! - крикнули ему из соседней комнаты, когда он тащил к себе бутыль яблочного вина. - Может, заглянешь? У соседа собралась шумная компания из пяти человек. Кое-кого Глеб знал: конечно же сам Кесарь - его сосед собственной персоной, балагур и весельчак; Радж - смуглый невысокий муж с кольцом в носу и с кривым ятаганом на поясе - весьма колоритная личность; Ворон - молчаливый, всегда задумчивый молодой человек, которого, как казалось, знала и уважала вся гостиница. Еще за заваленным снедью столом сидели, развалившись в уютных креслах, двое незнакомцев: один - седой старик в потрепанном халате, перепоясанном огненно-красным кушаком, второй - мускулистый полуголый варвар, из одежды на нем была только набедренная повязка из вонючих шкур, да многочисленные шнурки с нанизанными зубами неизвестных животных, с какими-то камешками и корешками - эти бусы висели у него всюду: на шее, на предплечьях, на запястьях, болтались под коленями, на щиколотке... Глеб поставил тяжелую бутыль на стол и сел на свободный стул. - Это Радж, - поочередно стал представлять Кесарь своих гостей. - Это Ворон. Это старый Жрец. Это Бешеный Волк. - Гости пьяно щурились на Глеба и чуть заметно кивали. - А это... - Кесарь наморщил лоб, вспоминая. - Глеб. - Точно - Глеб! Никак не могу запомнить. Что за странное, парень, у тебя имя... - Имя как имя. - Ну так вот... - продолжил свой рассказ полуголый варвар, которого все для краткости называли просто Волком. - Схватил я его за рога, держу, а он головой крутит, мотает. Мне бы отпустить, чтобы нож достать, а нельзя. Он сразу башкой двинет, рогами подденет, бросит на землю, затопчет... - Ну и?.. - Кесарь улыбался. - Перегрыз я ему горло. - Перегрыз? - Кесарь всплеснул руками. Ворон нахмурился. Радж покачал головой. - Точно говорю! - Волк с гордостью показал свои великолепные зубы, звонко пощелкал по клыкам ногтем указательного пальца. - Быку? Горло? - Ну! - И как? - Нормально! Правда, кожу было тяжело прокусить, но жить захочешь... И еще, когда кровь хлынула, то я чуть не выпустил его - закашлялся, едва не захлебнулся. - Дикарь, - осуждающе сказал седой старик. - Врешь ведь, Волк. Признайся. - Эй! Ты поосторожней! - Как-то не верится. - Зачем мне врать-то? - А кто тебя знает? - Дикарь, - еще раз сказал старик. - Быку надо было наговор на ухо прошептать, он бы сразу успокоился. - Наговор, - хмыкнул Волк. - Не знаю я никаких наговоров-заговоров. - Вот-вот. - Старик осклабился, показав три пожелтевших зуба, торчащих вкривь-вкось из опухших розовых десен. - Куда катится Мир? Кругом одни солдафоны и дикари. Хорошего мага днем с огнем не найдешь... - Старик умело выдернул пробку из бутыли, принесенной Глебом и налил себе в кружку вина. Тонкая рука в коричневых пигментных пятнах даже не дрогнула, хотя - Глеб знал по себе - глиняная емкость в оплетке из ивовых прутьев была весьма тяжелой. Старик задрал голову и стал вливать в себя кисловатый хмельной напиток, мелко глотая. Острый угол кадыка дергался вверх-вниз под тонкой пергаментной кожей. - А ты-то сам, Жрец, хороший маг? - спросил Радж, поправляя свой ятаган. Старик не торопясь допил вино, оторвался от кружки, вытер рукавом губы, крякнул, прищурясь, и ответил: - Один из лучших. - Он со значением поднял палец к потолку и повторил, слегка подвывая: - Один из лучших! Все смотрели на его кривой, будто бы в нескольких местах сломанный палец с грязным когтистым ногтем. Старик опустил руку, налил себе еще вина, сказал: - Ваша сила ограничена, моя - безгранична. - Так уж и безгранична? - хмыкнул Кесарь. - По сравнению с вашей. - То есть, сейчас ты можешь любого из нас легко убить? - Ну, сейчас, допустим, не могу. Мы же в Городе. А вообще - да. Без сомнения. - Ты? - Бешеный Волк засмеялся. - Беззубый старикашка? - Не смейся над тем, чего не знаешь, - остановил его смех хмурый Ворон. - Старик прав. Магия сильней меча. - Правильно. - Жрец довольно кивнул. - Моя сила не в мускулах и не в оружии. Моя сила - это весь Мир. Что вы можете предпринять против всего Мира? - Ну, например, я могу в одно мгновение проткнуть тебя этим ножом, - изрядно захмелевший Волк схватил кинжал, что лежал на столе рядом с куском окорока. - Возможно. - Жрец кивнул и вдруг исчез. Его пустое кресло опрокинулось. Вытаращенными глазами Волк целую минуту смотрел на место, где только что находился старик. Затем варвар вскочил на ноги, обвел диким взглядом всю комнату, выглянул в коридор, вернулся, пробежал вдоль стен, сел на место, окончательно растерявшись. И в тот же момент опрокинутое кресло поднялось, заняло нормальное положение, в нем вновь появился старик, все так же расслаблено возлежащий на мягких подушках. - Я всего лишь отвел вам глаза. Тут и магии-то почти нет. Примитив. Забава. Надеюсь, Король простит мне эту маленькую шалость. Посрамленный Волк молчал. Немного неуверенно улыбался Кесарь. Глеб смотрел на мага с восхищением и легкой завистью. Он уже жалел, что выбрал путь воина. Старик заметил его взгляд и улыбнулся. - Не надо завидовать мне, сынок, - сказал он. - Магия требует больших жертв. Я, например, долго жил в глухой деревне, притворяясь Одноживущим, прежде чем овладел большинством заклинаний огненной стихии. Потом я ушел в предгорья Драконьих Скал, где читал старые книги и изучал магию воздуха, практически лишив себя сна. Я скрывался от людей, от Одноживущих и от Двуживущих. И только сейчас я могу жить более-менее спокойно - о моей силе знают окружающие и немногие хотят вступить со мной в бой. Но даже мои знания не дают абсолютной защиты. И поэтому большую часть времени я провожу в Городе, под охраной Короля и его гвардии. Новорожденному воину жить значительно проще, чем магу, поверь мне. - Это точно, - подтвердил Кесарь. - Я видел, как двое мечников издевались над молодым неопытным магом. Они кололи его мечами, а он только и мог, что швыряться сгустками огня, которые не смогли бы, наверное, и стог сухого сена поджечь. - Меня рядом не было, - вздохнул Жрец. - Закололи они его. Насмерть. А он ведь и недели здесь не прожил. - Уж я бы... - пригрозил старик, поднимая к потолку корявый палец... Собравшиеся еще долго говорили о пустяках, вспоминали поочередно свои старые приключения, хвастались. Иногда они говорили одновременно, взахеб, перебивая друг-друга, иногда, напротив, в комнате надолго повисало молчание. Они ели и пили, все больше хмелея, и Глеб старался не отставать от старших товарищей. Он все порывался рассказать им сбивчивую историю про Кинг-Конга и свой меч, про Рябого Пса и про Апостола, но его уже никто не слушал, только привычно кивали головами на слова, не улавливая их смысл, но Глебу и этого было достаточно. И он, растроганный этими рассеянными пьяными кивками, все говорил и говорил, выдумывая что-то, то, чего и не было никогда, а вскоре и вовсе потерял нить повествования, запутался, остановился на полуслове, перед глазами все поплыло, и он тяжело повалился под стол, задев локтем пустое звонкое блюдо. - Пожалуй, пора спать, - сказал Кесарь и долго и безуспешно пытался встать на ноги... 2 Перед тем как лечь, в комнату к наконец-то угомонившимся постояльцам поднялся хозяин гостиницы. Его гости спали в самых вычурных позах. Кто-то развалился на столе, кто-то скорчился на полу. Старый Жрец по-прежнему полулежал в кресле, нос его был необычайно красен, халат распахнулся, обнажив худую впалую грудь. И только Ворон, даже во сне хмуря брови, лежал на кровати. Правда, поперек нее. Хозяин заведения осуждающе пощелкал языком и вышел, плотно притворив за собой дверь. 3 Вечером следующего дня хозяин зашел в комнату к Глебу. - Здравствуйте, господин. - Привет, - Глеб был необычайно мрачен. Его подташнивало, кружилась голова, ломило мышцы. Утром он обнаружил у себя здоровенный синяк на бедре, и какое-то время натужно пытался вспомнить, как он его посадил, но от этих усилий лишь еще больше разболелась голова, и Глеб, отчаявшись хоть что-то восстановить в памяти, махнул на все рукой, дав себе зарок больше не пить вообще. Разве только пиво. И иногда немного в компании. - Вы должны мне, господин. - Да? - искренне удивился Глеб. - Один золотой. - Я же дал тебе два. - Кредит кончился, господин. Вы уже живете в долг. - Вот, черт! Неужели здесь все так дорого? - Моя гостиница одна из самых дешевых в Городе, господин. Вы живете здесь уже четыре дня. Комната, белье, завтрак, обед и ужин - с вас один золотой, господин. - Вот, черт! У меня больше нет денег. - Это плохо, господин. Вы должны мне заплатить. - Чем? - Глеб развел руками. Хозяин какое-то время укоризненно смотрел на него, затем кивнул и сказал: - Я понял. У вас нет денег. - Он с поклоном исчез за дверью. “Всего-то!” - подумал Глеб, опрокидываясь на кровать. Перед глазами закружились черные пятна. Загудел колоколом пустой череп. Пожалуй, реалистичность Мира порой была чрезмерна. 4 Утром, едва только Глеб продрал глаза, хозяин гостиницы вернулся. Он без стука распахнул дверь, беглым взглядом окинул относительный порядок в комнате и холодно поздоровался: - Доброе утро, господин. - Доброе, - осторожно подтвердил Глеб. Он увидел, что за фигурой хозяина маячит еще кто-то - плечистый, в блистающих доспехах. - Вы не нашли денег? - Когда? Я спал, - Глеб вылез из-под одеяла, стал неуклюже одеваться. - Плохо, господин. Я вынужден вас выселить. - Хорошо. Я и сам уже собирался уходить. - Но вы должны мне два золотых. - Как два? Вчера вечером я должен был всего один. - А теперь два. - Да это же вымогательство! - возмутился Глеб. - Это бизнес. - Бизнес? - Не сдержавшись, Глеб улыбнулся, так забавно звучало это слово здесь, в мире магии и мечей. Хозяин шагнул в комнату. Следом за ним зашли и те - плечистые в доспехах. Сразу стало тесно, захотелось на свободу, на воздух. Только сейчас Глеб понял, что эти четыре дня прошли для него даром. Только сейчас он вспомнил про Рябого Пса. И заторопился. - Ну, хорошо. Я найду денег и все верну. Заработаю, займу, наконец. Честно. Я не обманываю, поверьте. Хозяин отрицательно водил головой. Вперед выступил один из здоровяков в доспехах. Он посмотрел на Глеба, обернулся к хозяину гостиницы, еще раз пристально оглядел фигуру Глеба, от пяток и до макушки, спросил: - Двуживущий? - Да. - Имя? - Глеб. - Правильно. Новорожденный? - Что вы заладили? - Глеб разозлился, - “Новорожденный, новорожденный”. Хватит уже! Надоело! - Понятно. Новичок. В Городе первый раз. - Да. И что? Это преступление? - Вы должны два золотых этому человеку. У вас их нет. Это преступление. - И что дальше? Вы посадите меня в тюрьму? Выгоните взашей из вашего Города? Казните? - В этом нет необходимости. Ваше оружие стоит достаточно, чтобы выплатить долг. Вы должны отдать меч. - Ратник повернулся к хозяину гостиницы и спросил: - Вас устроит такой вариант? - Да. Конечно. - Эй! - Глеб вцепился в меч обеими руками, прижал оружие к телу. - Вы не можете его забрать. Во-первых, он стоит значительно больше, чем два золотых... - Хозяин вернет вам остаток от суммы... - Не нужна мне ваша сдача! Это мой меч! - Прошу вас, отдайте нам оружие, или мы будем вынуждены применить силу. В распахнутую дверь заглядывали посторонние люди. Спор привлек уже целую толпу. Глеб с радостью увидел знакомое лицо соседа и с пылом обратился к нему: - Кесарь, чего они? Скажи им - я все заплачу позже. Ну! - Не связывайся с ними, парень. - Сосед покачал головой. - Лучше сделай то, что они хотят. - Но почему? - Потому что они сильней. Это гвардия Короля. Видишь Пегас на доспехах? Отдай им меч. - Да что же это! Всем только и дело, что до моего меча! - А у тебя больше ничего нет, - хохотнул кто-то из толпы. Хозяин гостиницы и воины в доспехах молча ждали. - А если я?.. - Глеб потянул рукоять, высвобождая клинок из ножен. - Даже не вздумай! - Кесарь метнулся к нему, схватил за руки, стиснул запястья, надавил, заставляя спрятать клинок. - Ты же станешь изгоем. Тогда ты никогда больше не попадешь в Город. По крайней мере, живым. - Он повернулся к хозяину. - Сколько задолжал тебе этот парень? - Два золотых. - Вот, - Кесарь достал деньги из кармана, положил в протянутую ладонь Одноживущего. - Теперь все? - Да. Но твой друг должен немедленно покинуть мою гостиницу. - Слышишь? - Кесарь повернулся к Глебу. - Не спорь с ним. - И не собираюсь. Спасибо за помощь. Я все верну, скажи только, где тебя найти. - Эй, парень! Ты делаешь большую ошибку, принимая меня за друга. Просто сейчас мы в Городе, а два золотых для меня - пустяк. И, кроме того, я сегодня в хорошем настроении. Так что собирай свои вещи и уматывай побыстрей. А если нам доведется встретиться вне Города, на диких землях - мы поговорим с помощью наших мечей. Здесь так собирают долги. И отдают тоже. Надеюсь, ты будешь готов к этой встрече. - Зря ты так, Кесарь. Нам бы держаться друг за друга. - Не учи меня. Молод еще. - И все равно спасибо. - Давай-давай. Пожалуйста. И помни, парень, деньги здесь - не последняя вещь. - Это везде так. Но в других местах кроме денег есть и иные ценности. А здесь... - Покиньте здание, - прервал его гвардеец. - Одну минуту, - заторопился Глеб. Поняв, что представление окончено, толпящиеся у дверей люди стали расходиться. Ушел и хозяин, бросив прощальный взгляд на собирающегося Глеба. Из посторонних в комнате остались одни охранники. Впрочем они-то как раз посторонними и не были. Глеб заправился, подтянул перевязь меча, оглядел комнату - не оставил ли чего, хотя пришел сюда совершенно пустой и уходил сейчас так же - сказал: - Пока! - и, опередив плечистых гвардейцев, вышел в коридор. Ему позарез нужны были деньги. А про Рябого Пса он опять позабыл - теперь старая обида, нанесенная обманщиком, казалась ему мелочной и пустой. 5 Что-то все-таки изменилось за те четыре дня, что Глеб провел в гостинице. Теперь люди на улицах Города не казались ему чужими. Напротив, он воспринимал их почти как родных, легко заговаривал с ними, пристраивался бок о бок к незнакомым прохожим и шел, непринужденно болтая о пустяках. И, как ни странно, те воспринимали это вполне нормально и с удовольствием поддерживали разговор. Город оказался не так уж и велик. Бегло ознакомившись с его географией, Глеб уже недоумевал, как он вообще мог здесь заблудиться. Действительно, что-то изменилось! Единственное, что пока оставалось неизменным - это пустота в карманах. На его расспросы о том, как достать денег, большинство прохожих лишь пожимали плечами и торопились уйти - Глебу показалось, что они принимали его за нищего. Некоторые люди, выслушав его короткую историю, рекомендовали наняться в охрану к торговцам. По крайней мере и еда будет, и крыша над головой, и жалование. Но Глеба этот вариант не устраивал. Прежде всего потому, что деньги ему нужны были как можно скорей - он, все-таки, собирался отдать долг Кесарю, да и желудок не желал ждать и, громко бурча, сердито требовал пищи. Кто-то посоветовал обратиться к ростовщикам и даже назвал несколько фамилий и адреса, но тут же стал отсоветовать, многословно рассуждая о том, что не стоит новичку залезать в долги, ведь проценты в банках всегда велики, и может так получиться, что потом всю оставшуюся жизнь будешь расплачиваться, а если не повезет, так и в последующих жизнях... Глеб, терпеливо выслушав все доводы, отказался от идеи займа. Но без денег никак. - Парень, - сказал ему увешанный оружием, бугрящийся мускулами атлет, которого Глеб встретил возле маленькой закусочной, - в Городе ты много не заработаешь. Туго здесь с работой, понимаешь? Все принадлежит Одноживущим, Королю. Вот у них деньги есть. А нормальные люди приходят в Город тратиться. А деньги ищут за стенами, в диких землях. Знаешь сколько стоит зуб водного чудовища Г’Йенда? - Нет. - Пять тысяч золотых. Глеб присвистнул и спросил: - А кому он нужен? - В основном подобные вещицы покупают маги и лекари. Еще их охотно берут ремесленники, изготавливающие амулеты, обереги и прочие игрушки. Но пять тысяч - это еще мелочь. Самая крупная моя сделка - кожа черного дракона. Тогда я выручил ровно восемьдесят восемь тысяч золотых монет, а вдобавок мне еще мне отдали талисман, который предсказывает бурю. - И как же вы носите такие деньги? - спросил Глеб, почесав затылок. - Ношу?! - усмехнулся здоровяк. - Зачем? Я держу их в банке, и беру необходимую сумму, когда мне вздумается. А с собой у меня всего пятьсот. И то тяжело. - А мне бы хоть полсотни, - сказал Глеб и смутился того, что эту нечаянно вырвавшуюся фразу могли счесть формой попрошайничества. - Иди в дикие земли, парень. Чем дальше от Города, тем меньше конкурентов. В крайнем случае будешь просто охотиться и продавать мясо в деревнях. Хотя это занятие недостойно настоящего мужчины. Атлет оценивающе посмотрел на Глеба и добавил: - Хиловат ты, парень. Недавно у нас? Глеб неопределенно скривил лицо и развел плечи пошире. - Пожалуй рано тебе в дикие земли. Лучше ограбь кого-нибудь. Или укради. Купишь новое оружие, доспехи, потренируешься. Потом и пойдешь приключений искать... Бывай, парень! Удачи тебе! Он ушел, а Глеб еще какое-то время стоял у закусочной и вдыхал аппетитно пахнущий воздух. 6 Весь день он проходил по Городу. Уже давно опустилось за стену солнце. Темнело. Глеб устал. Ноги окаменели. Желудок ссохся. Разболелась голова и сильно хотелось спать. Ему нужен был отдых. Людей на улицах Города становилось все меньше. Высветились изнутри окна домов. По небу рассыпались звезды... Уже поздней ночью, окончательно обессилев, Глеб забрел в район новостроек. Здесь приятно пахло смолой и древесными опилками. Мягко светились в темноте дощатые стены строящихся домов, с дырами дверных проемов и незастекленных рам. Глеб забрался в ближайший недостроеный дом и долго в темноте бродил по нему, то и дело натыкаясь на балки, запинаясь о валяющиеся под ногами доски. Он чуть не сломал себе шею, шагнув в комнату, где еще не было пола. Свалившись на ворох шуршащей стружки, он пошарил вокруг руками, и чувствуя, что от усталости больше ничего не может и не хочет, перевернулся на спину и мгновенно заснул, прижав к себе драгоценный меч. Глава 5 Водки было много. Сам Сергей почти ничего не пил, но гостям роздыху не давал: то и дело наполнял рюмки и красиво, со знанием дела говорил очередной тост. Не выпить было кощунством. После пятой рюмки раздался звонок. Сергей поднялся с дивана и ушел открывать дверь. Вернулся он с двумя девушками. - Карина, - представил он, - и Вероника. Наши соседки. А это Глеб. - Очень приятно, - проговорил, пытаясь привстать, Глеб. - Присоединяйтесь, девчата, - пригласил Иван, хлопнув широкой ладонью по кожаной обивке дивана. - А то водки море, а нас только трое, - он расплылся в улыбке, страшно довольный тем, что сказал почти в рифму. У Карины были роскошные волосы и изящные руки. Она приземлилась рядом с Иваном, ладонью мазнула его по щеке, попеняла: - Опять ты не брился, - голос у нее был грубый, низкий. Неприятный голос. - Вы подвинитесь? - мягко спросила Вероника. Глеб поднял на нее глаза. Девушка улыбалась. Улыбалась широко, но как-то тихо, словно бы немного неуверенно. - Да, конечно. - Он заерзал, тесня Ивана. -Меня зовут Глеб. И можно “на ты”, я ведь еще не настолько стар, чтобы... э-э... величать меня... значит... - Глеб запутался в словах - все-таки выпито было уже немало - и замолчал. Вероника села рядом. Оказалось, что у всех уже налито, а пересевший на кресло Сергей произносит какой-то тост. - Хорошо сказал, Сережа! - Карина захлопала в ладоши. Все чокнулись, выпили за что-то, кажется за знакомство. “Утром на работу”, - с тоской подумал Глеб, а потом вспомнил, что завтра суббота. Выходной. Он разлилпо рюмкам и коротко провозгласил: - За встречу. - За встречу! - весело подхватила Карина. - За встречу, - улыбнулась Вероника и отбросила волосы с лица... Потом были какие-то провалы. Время, в котором его не существовало, из которого он выпадал. Иногда вдруг наплывала действительность, и тогда он обретал себя и в недоумении смотрел на происходящее. Так дремлющий перед телевизором человек воспринимает идущий на экране фильм - обрывками, несвязными эпизодами, не зная ни сюжета, ни взаимоотношений персонажей, видя только одни и те же лица, которые что-то делают, говорят... Сергей играет на гитаре. Иван пытается подпевать. Карина зажимает ему рот. Вероника звонко смеется... Кто-то закончил рассказывать анекдот. Все хохочут. Иван хлопает ладонью по столу, опрокидывает бутылку водки. Карина вскакивает, бежит на кухню за тряпкой... Вероника что-то объясняет ему. Он согласно кивает, но ничего не слышит, неотрывно смотрит в ее глаза и никак не может сосредоточиться на словах... Какие-то парни. Кажется, они были вместе с Иваном там, на улице. Зашли, не раздеваясь: лиц не видно, натянутые по брови вязанные шапки, поднятые воротники, одинаковые черные куртки на меху. Опрокинули по рюмке. Тихо сказали что-то Ивану. Сергей молча смотрел на них и был суров, насупился грозно. Затем парни ушли, захватив с собой огурец... Они с Вероникой целуются. На кухне. Дверь закрыта. Там визжит Карина, что-то хрипит Иван, пытаясь петь. Звенят струны расстроенной гитары... В квартире никого нет. Вероника говорит, что все вышли прогуляться. Он целует ее, и все никак не может вспомнить ее имя. Губы твердые, агрессивные. Он отрывается, бормочет пьяно: - Я люблю тебя, - но никак не может вспомнить имя, потому что в голове крутится глупая мысль, смысл которой он никак не может ухватить, так как пытается вспомнить имя девушки: “...Вот это ничем нельзя заменить...” Они целуются долго. “...это ничем нельзя заменить...” “Вероника... Вероника!” 1 Первое, что услышал Глеб, когда пришел в себя, был гулкий перестук капель. Где-то совсем рядом капала вода, и он, не торопясь прозреть, решил, что идет вялый дождь. А потом в отдалении кто-то что-то крикнул коротко и невнятно, и глухое эхо отозвалось, повторяя неразборчивое слово. Глеб открыл глаза. Над ним выгнулся дугой низкий каменный потолок, сплошь покрытый плесенью. Маленькая щель окна, забранная решеткой, показывала далекое, неестественно синее небо. Даже и не небо, а лишь крохотный осколок его, картинку с его изображением. Глеб поднялся на локте и огляделся. Он лежал на охапке гнилой соломы. С трех сторон его окружали глухие каменные стены. С четвертой стороны - прямо перед ним - находилась ржавая решетка из толстых прутьев. За ней был узкий темный коридор, на противоположной стороне которого он разглядел еще одну решетку - по-видимому, еще одну камеру. Голос приближался. Кто-то повторял короткое слово, и Глеб все никак не мог его разобрать. Он уже понял, что находится в тюрьме, и даже догадывался, за что именно его посадили, но кроме всего этого, еще что-то важное беспокоило его, что-то не давало покоя. И он не мог понять, что именно... - Завтрак, - Глеб наконец-то разобрал слово. По темному коридору за решеткой кто-то нес заключенным завтрак. Глеб встал. Что-то не так... - Завтрак... - раздалось уже совсем близко. В коридоре сделалось чуть светлей. - Завтрак!.. Глеб зажмурился, на мгновение ослепленный светом факела. В решетку ткнулась миска с бурой баландой, в которой плавал раскисший кусок хлеба. Глеб схватил ее, и сутулый человек пошел дальше по коридору, волоча за собой скрипучую тележку с водруженной большой кастрюлей и монотонно каркая: - Завтрак!.. - Эй! - окликнул его Глеб. - Меня скоро выпустят? За что меня посадили? В коридоре вновь стало темно. Человек, не обращая внимания на вопросы Глеба, уходил прочь. - Эй! - Глеб вцепился в прутья решетки, прижался к ним лицом, пытаясь высмотреть если не фигуру тюремщика, то хоть отблески факела на стенах. - Я ничего не сделал! - Завтрак... - раздалось совсем уже тихо. Вновь стало слышно, как с заплесневевшего потолка капает вода. Глеб опустился на охапку соломы, с опаской понюхал баланду. В общем-то пахло вполне съедобно, почти аппетитно, особенно если учесть, что он вот уже второй день обходился без пищи. Единственная проблема заключалась в том, что ложки ему почему-то не дали. Возможно, заключенным ложка не полагалась. - Эй, - сказал Глеб негромко, скорее для себя, чем для человека, разносящего еду, - а чем я буду есть?.. Естественно, ему никто не ответил, если не считать далекого гулкого отголоска, в котором еще можно было разобрать что-то похожее на слово “завтрак”. Смирившись с таким невниманием, Глеб через край, бычком, стал хлебать баланду. Она была еще теплой и на удивление густой. Выхлебав все до конца, Глеб начисто вылизал миску и отставил в сторону. Пожалуй, нахождение в тюрьме имело кое-какие положительные стороны. - Привет, парень, - раздался вдруг негромкий голос как бы из ниоткуда. Глеб вздрогнул и поднял голову. Если с ним и могли сейчас говорить, то лишь из камеры напротив. Но там было так темно, что Глеб ничего не мог разглядеть. - Ты кто? - осторожно спросил он. - Что, не узнал меня? - Сомнений не было - голос доносился из соседней камеры. - Нет. - Он меня не узнал! - затараторил невидимый собеседник. - Должно быть, у него столько знакомых, что он просто не помнит их всех. Да? Это так? У тебя много знакомых, парень? Так много, что ты не узнал меня? - Рябой Пес! - Наконец-то. Малыш узнал своего старого друга. Малыш еще помнит его... - Ты обманул меня! - Я? Тебя? Мы виделись всего раз, и я уже успел тебя обмануть? Невероятно. Просто невозможно! - Ты выставил меня дураком. Из-за тебя я оказался здесь. - Нет, парень! Здесь ты оказался из-за себя. Только из-за себя. Я не знаю, что ты там натворил, но здесь отвечают только за свои поступки. Ты что-то сделал - и вот ты здесь. Я что-то сделал - я тоже здесь. А так, чтобы я что-нибудь сотворил, а посадили тебя - нет, так не бывает. Не бывает, парень! Слышишь? - Ты знаешь, о чем я говорю! Ты выманил у меня все деньги... - Я? Деньги? Парень, ты что? Я продал тебе информацию. Я ничего не отнимал у тебя. Ты сам мне отдал. Все честно. Какие вопросы? - Ты обманул меня... - Разве? Ты, должно быть, уже сходил к Утесу Плачущего Человека, нашел вход в пещеру, но не смог отыскать амулет? Его там не было? Да? - Нет. Я никуда не ходил. Меня высмеяли, когда узнали, что я дал тебе деньги за пустые россказни. - Ты обижаешь меня, парень. Я человек слова - это мое кредо. Я не обманщик, хотя - буду с тобой честен - иной раз приходится хитрить. Но тебя я не обманул. Неужели ты поверил этим людям? Они просто завидовали тебе. Надеюсь, ты не сказал им того, что сообщил тебе я? А, парень? Нет? Иначе - плакали твои денежки. Я уверен, что немало найдется охотников отыскать глаз Й’Орха. Ты не сказал им? - Я ничего не сказал... - Молодец, парень. Значит, он еще там. Лежит и ждет. Но не забывай про ящера! Ты молод, чтобы биться с ним. Ты еще молод. Наверное, я зря рассказал тебе об этом амулете - ты не готов к путешествию в дикие земли. - То есть, ты хочешь сказать, что не обманывал меня? - Как ты вообще мог усомниться во мне? Рябого Пса знают все. Все пользуются его услугами. Над тобой посмеялись, парень, а ты посчитал, что Рябой Пес тебя обманул. Я не мошенник. Ведь с мошенником никто не захочет иметь дела. Я - продавец информации. Знаешь, что дороже всего стоит? Информация! Вот, чем я владею. У меня нет конкурентов, парень. А ты усомнился во мне. Обидно! Рябой Пес говорил убедительно, и Глеб почувствовал, что вновь начинает ему верить. - А если ты все-таки обманываешь меня? Как мне удостовериться? - Парень! Зачем? Зачем я буду тебя обманывать, скажи мне? Из-за нескольких монет? - Рябой Пес звонко всплеснул руками - не то хлопнул в ладоши, не то ударил себя по бедрам. Гулкое эхо заставило Глеба вспомнить, где он сейчас находится. - За что тебя посадили? - спросил он. - Подрался. Всего чуть-чуть помахал кулаками. Совсем забыл, что нахожусь в Городе. Сколько раз давал себе зарок здесь не пить! Подрался. А уж ты-то, парень, как оказался за решеткой? - У меня не было денег. Я задолжал за гостиницу, потом бродил по Городу и заснул. - А! Это не страшно. Назначат штраф и отпустят. - Когда? - Кто ж знает? Преступников много, а Король один. Поди, разберись с каждым... Они проговорили еще долго, не видя ни лиц друг друга, ни даже силуэтов. Глеб делился впечатлениями о Городе, рассказал о своих мытарствах, а Рябой Пес все перебивал его многословными замечаниями и советами, неоднократно поминал свое кредо и несколько раз заводил речь о талисмане, что лежит и ждет где-то к западу в пещере на склонах Утеса Плачущего Человека. Вроде бы и немного времени прошло за разговорами, но приближающийся голос уже возвещал: - Обед! - и они замолчали, разделенные решетками, коридором и мраком. И только тут Глеб понял, что же именно все это время не давало ему покоя - он был без оружия. Он был гол. Его великолепного меча рядом не было. 2 Прошел тягостный день. Кусок неба в зарешеченном оконце затянулся легкой седой дымкой, сквозь которую слабо просвечивала какая-то звезда - единственная, что смогла поместиться на столь маленьком небесном лоскутке. Судя по мягкому свечению облаков, над Городомподнялась полная луна. Впрочем, за всю ночь она даже краем своим не заглянула в чрево тюремной камеры. Она светила для свободных людей, что спали в своих домах, в гостиницах - там, где положено. Глеб тоже спал. Он лег сразу после обеда, на пять минут проснулся к ужину и потом вновь заснул. До самого утра. А в камере напротив ворчал Рябой Пес, недовольный отсутствием собеседника. 3 - Завтрак! - приближался уже знакомый голос. Шаркал ногами сутулый человек, скрипела тележка. И еще что-то бряцало и позванивало. - Завтрак! - сутулый человек в мешковатой одежде сунул миску в камеру напротив, к Рябому Псу и пошел дальше. - Эй! - крикнул встревоженный Глеб. - А мне? Человек уходил, но - странное дело - бряцание и звяканье приближалось. Приближалось оттуда, откуда всегда приносили еду. Кто-то шел еще. Глеб вдруг почему-то вспомнил, что перед тем как заколоть свинью, ее обычно не кормят, и усмехнулся этой недоброй мысли. Вновь заплясали отблески факелов на сочащихся влагой стенах. Перед камерой остановились три воина в доспехах, с изображением Пегаса на груди. - Двуживущий Глеб, - сказал один ровным поставленным голосом. - Вы нарушили закон, заночевав в неположенном месте. Король, рассмотрев ваш проступок, приговорил вас к денежному штрафу в двадцать золотых монет. В случае, если вы не сможете выплатить вышеозначенную сумму, вас обязывают в течении двух часов покинуть Город. Только полностью выплатив штраф, вы вновь получите возможность вернуться в Город. Вам все ясно? - В общем... Да... Но... - Хорошо. Вы заплатите сейчас? - У меня нет денег. - Тогда вы должны покинуть Город. - Ладно. Но верните мне мой меч! - Конфискованные вещи вы получите у выхода. Воин отошел в сторону, исчезнув из поля зрения. Что-то загремело, лязгнуло, и ржавая решетка стала уходить в стену, открывая проход. Замерла, напоследок хищно клацнув. - Выходите! Глеб шагнул из камеры и с любопытством огляделся. Только сейчас он смог оценить истинные размеры тюрьмы. Длинный коридор, освещенный редкими факелами, торчащими в стенах, тянулся, насколько хватало глаз. Он слегка изгибался, и Глеб предположил, что этот тюремный туннель замкнут в кольцо - ведь человек с тележкой всегда приходил с одной стороны, и никогда не проходил назад. Примерно через каждые двадцать шагов по обе стороны коридора располагались темные камеры, отгороженные массивными решетками. Которые из них пустовали на данный момент, а какие были заняты - об этом можно было строить самые разные предположения - все равно внутри ничего не было видно. - Эй, парень! Не забывай Рябого Пса! Удачи тебе! Помни - лежит и ждет! - Тебе удачи, - обратился Глеб в камеру соседа. - Надеюсь, ты недолго здесь просидишь. - Пройдемте! - Глеба весьма невежливо толкнули в спину, и он был вынужден подчиниться. Они долго шли по коридору - спереди воин, который огласил приговор, за ним Глеб и замыкающими - два ратника с горящими факелами в руках. Монотонно, вгоняя в сон, лязгали сочленениями доспехи, стучали о каменный пол окованные железом сапоги, бряцали мечи. А они все шли и шли: мимо горящих и потухших факелов в покрытых плесенью стенах, мимо решеток камер, мимо ржавых цепей и кошмарного вида оков, валяющихся на полу... Они остановились возле глухой двери, и охранник, идущий первым, долго ковырялся огромным ключом в замке, прежде чем смог его открыть. Дверь распахнулась, и ослепленный Глеб закрыл глаза рукой - на улице был солнечный день. Его подтолкнули вперед, и он едва не упал, больно запнувшись о высокий порог. В руки ему сунули что-то тяжелое и холодное, он схватил это и догадался, что ему вернули конфискованный меч. Его опять подтолкнули, он вновь чуть не упал. Слепило солнце, мешался неудобный громоздкий меч в руках. Глеб все щурился, по щекам текли слезы, засвербело в носу, он чихнул, потом еще раз, и еще, а его все вели, направляли, подталкивая, словно слепого, пока он не прозрел. - У вас есть два часа для того чтобы покинуть Город. Иначе вы вернетесь туда, откуда только что вышли, - напомнил охранник и скрылся за неприметной дверью. Глеб остался один. Он стоял возле пестрой стены, что уходила в самое небо. Его вывели, вытолкали из ее утробы и оставили в маленьком полудиком садике, где росли колючие кусты шиповника и жесткий терновник. Сквозь заросли проглядывали дома на соседней улице, слышались голоса людей. Из-за деревьев вышел еще один королевский гвардеец. Он прошел мимо Глеба, внимательно посмотрев на него, подошел к двери и постучал. Ожидая, пока ему откроют, воин обернулся, привалился к стене и стал пристально и открыто разглядывать Глеба. Это было неприятно, и Глеб поспешил уйти. 4 Некоторое время он бестолково колесил по переулкам, пока не наткнулся на знакомую улочку. Дело близилось к полудню, Глеб успел проголодаться, но купить еду было не на что. Впрочем, он еще мог успеть к бесплатному тюремному ужину и о ночлеге не пришлось бы беспокоиться, достаточно было пробыть в Городе лишние пять минут. Но такая перспектива его не прельщала, и Глеб спешил, не обращая внимания на голод и усталость... Он вышел к ближайшим воротам - северным, и через них покинул Город, на прощание обернувшись и бросив взгляд на величественные росписи стены, на каменные дома с плоскими крышами, на свечи тополей, на патрули королевских гвардейцев... Уйти из Города было значительно проще, чем войти в него - при выходе никого не проверяли, и людской поток свободно изливался сквозь арку ворот и растекался по дорогам и тропам, ведущим во все уголки Мира. Перед Глебом сейчас стояли две задачи: найти место, где можно было переночевать и суметь раздобыть деньги. Второе, пожалуй, было важней. До вечера оставалась еще куча времени, и Глеб влившись в толпу людей, влекомый ею, побрел куда-то по дороге, внимательно поглядывая по сторонам. 5 Ему не пришлось долго искать. Он увидел этого парня еще издалека и узнал в нем Новорожденного. Он и сам недавно так же стоял с открытым ртом на обочине и смотрел на восхитительное величие городской стены. - Эй, парень! - Глеб развернул пошире плечи, сдвинул меч чуть вперед, так, чтобы оружие сразу бросалось в глаза, положил ладонь правой руки на рукоять, левой подпер бок. Новичок с восторженными глазами неохотно оторвался от созерцания высящейся громады Города. Глеб, чуть косолапя, неторопливо подошел ближе. - Первый раз в Город? - Он хлопнул парня по плечу. - Да. - Тебе там самое место. И знаешь почему? - Почему? - Потому, что там ты будешь под защитой Короля. Не то что здесь, где каждый может тебя обидеть. Ты же не хочешь умирать? Сколько ты в Мире - день, два? Неделю? - Четыре дня. - Довольно много... - Глеб задумчиво почесал затылок и решился: - Вот, что, парень! Если хочешь жить, гони деньги. Мне много не надо - тридцати монет будет достаточно. - Но... - Новичок отшатнулся. Глеб шагнул к нему вплотную. Он еще не знал, что будет делать, если парень выхватит свой игрушечный меч и бросится на него. - Но у меня только пять золотых. - Думаю и этого хватит. - Но... - Гони деньги! - Глеб скорчил суровую рожу и требовательно протянул руку. Парень трясущимися пальцами стал послушно развязывать тряпичный мешочек, болтающийся на скромном кожаном поясе. - Не убивайте меня..Я в первый раз. Я еще только... Пожалуйста... - В глазах новичка уже не было восхищения и восторга. Там были одни слезы, и у Глеба вдруг что-то перевернулось в душе. - Ладно, - сказал он, - оставь себе. Я пошутил. - Он хотел отойти, но парень, заподозрив неладное, схватил его за руку, стал совать в ладонь монеты, и все умолял: - У меня нет денег... Я только начал... Пожалуйста... Мне родители купили... И операция... Возьмите, только не убивайте... Глеб отшатнулся от него, словно от прокаженного, но прицепившийся парень все волочился за ним, канюча и тыча деньгами. По дороге, в нескольких метрах от них шли люди. Им не было никакого дела до происходящего на обочине. Парень вдруг отцепился от Глеба, швырнул деньги в пыль и стремглав бросился прочь. Глеб смотрел ему вслед, на тонкий нелепый мечишко, колотящийся о бедро, на мелькающие худые ноги, на тщедушную фигурку, и ему было плохо. Пожалуй, так плохо ему еще никогда не было. Ему хотелось надавать себе пощечин, хотелось закричать во всю глотку, хотелось сделать что-то... что-то... Его почти тошнило, он стал невыразимо противен сам себе. Этот новичок вывернул ему душу наизнанку. Этот парень был не из Игры. Не от Мира. Он не играл. Он жил, жил здесь по-настоящему. Он не знал правил. Он не подчинялся им. Этот парень... Глеб ударил себя кулаком в грудь и еще раз - гулко, больно. Глупо и бесполезно. Деньги лежали в пыли. Парень убегал. Глеб посмотрел на бредущих людей и внезапно озлобился на них. Сойдя с дороги, он яростно зашагал прочь, по высокой траве, по холмам, напрямую к западу, прямо на садящееся солнце. “...а врагов делает друзьями...” Талисман. 6 До самого вечера Глеб шел по холмистым лугам, держась в стороне от дорог и деревень. Когда уже стало смеркаться, он набрел на стог душистого колючего сена и залез в него, глубоко, как только смог. Вокруг не было ни души. Город остался далеко позади, но при желании на фоне быстро темнеющего неба еще можно было разглядеть его высокие башни. Глеб поворочался, делая уютную норку, прикрыл себя большой охапкой сена, и, надеясь, что этой ночью никому не взбредет в голову покопаться в стогу, заснул. У него под боком попискивали встревоженные мыши, но он их уже не слышал. Глава 6 Утро. Чужая квартира. Хочется пить и болит голова. Под боком кто-то храпит. Иван. На кухне звякает посуда... Глеб спустил ноги с дивана. Посидел, наслаждаясь покоем. Затем поднялся, осмотрел себя. Качнулся, оперся о стол. Постоял, борясь с тошнотой. В комнату вошел парень. Сергей. Спросил: - Встал? - Угу. - Надо Ивана будить. - Угу... Сколько времени? - Два. - Четырнадцать? - Ну да. - А день? Воскресенье? - Ну, ты, Глеб, даешь! Суббота сегодня. - Слава богу. А девчонки. Где? - Утром ушли спать. Пойдем, я тебя чаем отпою. Потом можешь в ванну залезть И не стесняйся, будь как дома... Ивана они так и не растолкали. К вечеру тот и сам проснулся... - Значит, договорились, - сказал Сергей, прощаясь, - присоединяешься к нам. Глеб нахлобучил шапку. Проверил - на месте ли перчатки. - О чем договорились? - Не помнишь, что ли? Вчера весь вечер проговорили. - Не помню. - Ну, как же! Сторожевой Мост. Таверна... Что, в самом деле ничего не помнишь? - Нет. - Про то, что надо объединяться? Про альянс? - Это да, припоминаю. Об этом я и раньше думал. - Вот и давай. Приходи к Сторожевому Мосту. Возле него стоит маленькая таверна. Мы будем ждать тебя там. Начнем объединяться... 1 Проснулся он рано. Теперь он знал, что в маленькой таверне на перекрестке у Сторожевого Моста его будут ждать друзья. Он разворошил сено и спиной вперед вывалился из стога. Стряхнув с одежды труху и сухие травинки, он заправился, похлопал себя по бедрам, по бокам, потоптался на месте, разогреваясь. Сильно хотелось есть, но он уже привык к постоянному чувству голода, свыкся с ним и старался просто не обращать на него внимания. В таверне его накормят. Глеб нагнулся, зачерпнул полные пригоршни росы и растер холодную влагу по лицу. Выпрямившись, он прикинул направление и, более не мешкая, поспешил на встречу с друзьями. 2 Он наткнулся на ручей в полдень. Маленькая прозрачная речушка змеилась меж пологих возвышенностей, и, если Глеб не ошибался, то следуя ее изгибам, он должен был выйти как раз к Сторожевому Мосту. Держась чуть в стороне от ручья, но не теряя из виду струящейся по каменным перекатам и песчаным отмелям воды, он направился вниз по течению. Прямо из-под ног, из высокой травы выпархивали маленькие серые пичуги. Они взлетали высоко в небо и оттуда верещали, кружа над головой потревожившего их человека. Стрекотали кузнечики, смолкая ненадолго, когда Глеб проходил рядом. По холмам гулял ветер, неровный и теплый, словно сонное дыхание незримого великана, шевелил, волновал траву, и Глебу казалось, что в густых зарослях кто-то ворочается, ползет, перебегает, следуя за ним... Не прошло и двух часов, как на его пути встала маленькая роща. Глеб раздвинул ветви кустов и шагнул под сень белоствольных берез и тревожно перешептывающихся осин. Здесь было прохладно. Ветер поверху ворошил кроны деревьев, но внизу воздух был недвижим. Сквозь листву пробивались солнечные лучи и разбрызгивались по изумрудной траве подлеска живыми серебряными пятнами... Он почти сразу заметил это дерево. На маленькой светлой полянке, окруженной со всех сторон березами и осинами, росла невысокая яблоня. И ее гнущиеся к земле сучковатые ветви были отягощены краснеющими шарами спелых яблок, один вид которых вызывал обильное слюноотделение. Глеб сглотнул, услышав, как забурчал проснувшийся желудок, и подошел к дереву вплотную. Он потянулся к румяному яблоку, едва коснулся его, и оно само упало ему на ладонь, отвалилось тяжело с дрогнувшей ветви, словно только и ждало момента, когда голодный путник подставит руку. И тотчас пронзительно тонкий звук на пределе слышимости повис в воздухе. Как будто вместе с ножкой яблока оборвалась тонкая стальная нить, звонкая струна. Глеб насторожился. Но тихий звук уже угас, и решив, что эту звенящую, почти неслышимую ноту пропело какое-то мелкое животное, насекомое или птаха, Глеб успокоился, отцепил от пояса, чтобы не мешали, ножны с мечом, и сел прямо под яблоней, вытянув гудящие от усталости ноги. Сочная мякоть яблока отлично утоляла и голод, и жажду, возвращала мышцам упругость и силу. Глеб съел яблоко целиком, вместе с семечками, не оставив огрызка, и, не вставая, потянулся за следующим. И вновь плод сам отвалился в подставленную ладонь, и вновь пропела лопнувшая струна. Это не могло быть простым совпадением. Глеб встревоженно поднялся на ноги, стал озираться. Лес молчал. Все так же баюкал верхушки деревьев ветерок, тихо поигрывая листьями. И все. Не было слышно ни треска кузнечиков, ни переклички птиц. Лишь негромкий шелест листвы. Тишина. И этот звук. Глеб поднес руку к яблоку, висящему на нижней ветви, оно отпало, и вновь прозвенела тонкая нота. Странно... Впрочем, что он знает о местных яблонях? Он и в лесу-то в первый раз. Глеб обошел дерево, внимательно разглядывая его со всех сторон, избегая касаться...Обычная яблоня, вроде бы. Ни серебряных нитей, ни подвешенных колокольчиков. Даже паутинки нигде не видать. И лес кругом. Обыкновенный лес, на первый взгляд. Чистый, без бурелома. Стволы деревьев стоят довольно далеко друг от друга, в просветы все видно - спрятаться негде... Вдруг ему показалось, что за одной из осин что-то шевельнулось. Или это сама осина чуть двинулась? Глеб наклонился, поднял меч, вглядываясь в подозрительное дерево. Он не решался подойти ближе - кто знает, что скрывается там? И тут сзади лопнула тонкая серебряная нить, раздался глухой стук. Глеб развернулся, выхватив клинок из ножен. По земле к его ногам катилось яблоко. На этот раз оно упало само, упало на землю, а не в подставленный ковшик ладони. Яблоко остановилось, закатившись в маленькую ложбинку меж корней яблони. И в этот момент по всему лесу раздался страшный треск, что-то жутко завыло, запричитало, и Глеб отпрыгнул, закружился на месте, не зная, откуда ждать нападения, и будет ли оно вообще. Он увидел, как та самая подозрительная осина вдруг ожила, съежилась, сложила ветви и превратилась в какое-то омерзительно существо, напоминающее огромную сучковатую корягу, замшелую, покрытую буро-зеленую тиной. Выдирая короткие корни из земли, выворачивая куски дерна, оно двинулось к Глебу, и его лапы-сучья шевелились, тянулись к человеку, жадно подрагивая. Глеб подскочил к ожившему дереву, взмахнул мечом, отсекая самый большой сук, и отпрыгнул назад. Существо оглушительно завопило, затрещало, заухало. Распахнулись десятки гниющих дупл - его рты. И весь лес загудел, стал меняться. Глеб бросился бежать, успев подхватить с земли три яблока. Он прижимал их к груди, а мечом, зажатым в другой руке, обрубал тянущиеся отовсюду сучья. Деревья смыкались, пытаясь преградить дорогу беглецу, но они были слишком медлительны, и пока Глебу удавалось избегать их смертельных объятий. Что-то зацепило его за ногу. Он упал, и огромный сук прогудел в воздухе там, где только что находилась его голова. Глеб перекатился на спину, быстро сунул яблоки за пазуху и перехватил свой полуторный меч обеими руками. Правую его ногу обвил узловатый корень. Глеб без промедления размахнулся и отсек вылезшее из земли щупальце. Обрубок корня закрутился на земле, свиваясь в кольца, словно рассеченный червь, а потом закопался в мягкий дерн. Глеб вскочил и, прихрамывая, побежал прочь. И вдруг весь этот скрежет и вой в одно мгновение прекратился. Лес кончился. Задыхающийся Глеб вывалился из кустов, упал на жесткую траву и покатился вниз по склону холма, успев отшвырнуть меч в сторону, чтоб не пораниться об острое лезвие. Он свалился с невысокого обрыва прямо в реку и долго бестолково барахтался в воде, прежде чем понял, что здесь мелко. Нащупав песчаное дно ногами, он, ругаясь, выбрался на берег и посмотрел в сторону леса. Никакого преследования не было. Светлый перелесок по-прежнему стоял на вершине возвышенности, и кроны берез и осин чуть покачивались в такт дуновениям спокойного ветерка. Просто не верилось, что там могло скрываться такое... Время от времени настороженно поглядывая на недалекий опасный лес, Глеб долго шарил в траве на склонах холма, разыскивая меч. Отыскав оружие, он спрятал его в ножны, и поспешил уйти с этого кошмарного места, такого мирного и спокойного на первый взгляд... Солнце быстро высушило его волосы и одежду. Три яблока приятно холодили кожу живота. Он следовал изгибам речушки и все последующие перелески, что попадались на пути, обходил стороной. На всякий случай. 3 Река круто повернула. Глеб поднялся на вершину холма и увидел мост. Судя по описанию, это был именно Сторожевой Мост. Он каменной дугой изогнулся над водой, похожий на разъяренную кошку. Вздыбившаяся щетина ограждения еще больше усиливала это сходство. Каменные лапы быков уходили под воду. Речушка была маленькой, но мост... Мост легко перекрыл бы и три подобных реки. Он начинался далеко от берега, его горб на несколько метров возвышалась над водой. На одном берегу находилась маленькая деревенька. На другом - за мостом - уже в диких землях - стояла маленькая кривобокая таверна, закопченная и словно бы только что проклюнувшаяся из-под земли. К ней-то Глеб и направился. |
Все mексmы, nреgсmавленные на сайmе, являюmся собсmвенносmью авmора